Лекция 28. Экзистенциализм: Камю, Сартр

После 1945 года начинается новая эпоха со всех точек зрения в социальном, политическом, экономическом, философском, культурном плане. Встал вопрос: что будет? После войны этот вопрос занимал всех и вся. Вариантов ответов было много. С одной стороны – оптимизм, а с другой - пессимизм, но пессимизм не прямолинейный. Человечество стало держать и ощущать себя "скромнее", прежде всего потому, что человеку в связи с открытиями в науке и технике открывается средство, как убивать себе подобных. Поэтому во 2 половине 40-50-х годов вспыхивает новая звезда в философии - экзистенциализм.

Экзистенциали́зм (фр. existentialisme от лат. еxsistentia – существование), философия существования – направление в философии XX века, рассматривающее человека как уникальное духовное существо, способное к выбору собственной судьбы.

Экзистенция трактуется как противоположность эссенции (сущности). Если судьба вещей и животных предопределена, то есть они обладают сущностью прежде существования, то человек обретает свою сущность в процессе своего существования. Основным проявлением экзистенции является свобода, которая подразумевает тревогу (ответственность) за результат своего выбора.

Необходимо признать, что экзистенциализм как философское направление никогда не существовал и не существует. Противоречивость этого исходит из самого содержания «экзистенции», так как она по определению индивидуальна и неповторима, означает переживания отдельно взятого индивида, непохожего ни на кого. Неким аналогом экзистенции можно считать душу человека.

Исходя из этой противоречивости, следует уточнять, что практически никто из мыслителей, причисляемых к экзистенциализму, не был в действительности философом-экзистенциалистом. Единственным, кто четко выражал свою принадлежность к этому направлению, был Жан-Поль Сартр. Его позиция была обозначена в докладе «Экзистенциализм - это гуманизм», где он и предпринял попытку обобщить экзистенциалистские устремления отдельных мыслителей начала XX века.

Эта философия обретает широкую популярность после войны по 2 причинам:

1) базовые идеи: мир бытия - хаос, абсурд, нечто, что не имеет ни причин, ни следствий, нечто, что невозможно познать и, соответственно, чем невозможно управлять, и человек перед лицом этого бытия бессилен, он лишь частичка, слабо собой управляющая и потому совершенно не обладающая способностью управлять миром. Разговоры о том, что мир управляем, – это все разговоры прошлых философских систем. Единственное, на что может рассчитывать человек в этом новом качестве – гуманизм. Для них гуманизм – это возможность человека заниматься самопознанием. Познать мир внешний, других людей человеку не дано. Единственное возможно – познать самого себя. Обратись к себе, и когда ты примешь эту картину мира, то обретешь, что у человека на самом деле колоссальные возможности и когда он поймет, что он одинок, что нет никаких связей, то тогда мы лишимся необходимости следовать всем правилам, принципам, установкам, законам, то, что надо сделать это... или другое. Вам говорят, что улицу надо переходить в положенном месте, а экзистенционалисты этой связи не видят. Автомобиль сам по себе, вы сами по себе, улица сама по себе, т.е. не нужно учитывать никаких правил, следовательно, человек свободен от всех правил, установок, который человечество веками культивировало.

Следовательно, принявший экзистенционалистский взгляд человек приобретает невероятную внутреннюю свободу своего существования.

"Жизнь – это не проблема (большая, состоящая из цепочки маленьких), которую надо решить, а реальность, которую надо пережить" (Киркегор). Эта реальность состоит из мгновений. Надо пережить каждое из этих мгновений. Причем солнце светит, ветер дует, нога болит или не болит, настроение хорошее или не хорошее - каждое мгновение надо воспринять. Философия привлекательная для этого времени.

Идейные истоки философии экзистенциализма - философия жизни, феноменология Гуссерля, религиозно-мистические размышления Кьеркегора.

Сторонники версии экзистенциализма как философского учения различают экзистенциализм религиозный (Марсель, Ясперс, Бердяев, Бубер) и атеистический (Хайдеггер, Сартр).

В философии существования нашёл отражение кризис оптимистического либерализма, опирающегося на технический прогресс, но бессильный объяснить неустойчивость, неустроенность человеческой жизни, присущие человеку чувство страха, отчаяния, безысходности.

Философия экзистенциализма - иррациональная реакция на рационализм Просвещения и немецкой классической философии. По утверждениям философов-экзистенциалистов, основной порок рационального мышления состоит в том, что оно исходит из принципа противоположности субъекта и объекта, то есть разделяет мир на две сферы - объективную и субъективную. Всю действительность, в том числе и человека, рациональное мышление рассматривает только как предмет, «сущность», познанием которой можно манипулировать в терминах субъекта-объекта. Подлинная философия, с точки зрения экзистенциализма, должна исходить из единства объекта и субъекта. Это единство воплощено в «экзистенции», то есть некой иррациональной реальности.

Согласно философии экзистенциализма, чтобы осознать себя как «экзистенцию», человек должен оказаться в «пограничной ситуации» - например, перед лицом смерти. В результате мир становится для человека «интимно близким». Истинным способом познания, способом проникновения в мир «экзистенции» объявляется интуиция («экзистенциальный опыт» у Марселя, «понимание» у Хайдеггера, «экзистенциальное озарение» у Ясперса), которая являет собой иррационалистически истолкованный феноменологический метод Гуссерля.

Значительное место в философии экзистенциализма занимает постановка и решение проблемы свободы, которая определяется как «выбор» личностью одной из бесчисленных возможностей. Предметы и животные не обладают свободой, поскольку сразу обладают «сущим», эссенцией. Человек же постигает своё сущее в течение всей жизни и несёт ответственность за каждое совершённое им действие, не может объяснять свои ошибки «обстоятельствами». Таким образом, человек мыслится экзистенциалистами как строящий себя «проект». В конечном итоге, идеальная свобода человека - это свобода личности от общества.

Эта философия взрастила свою литературу. Через художественные произведения, доступные простым смертным, идеи экзистенционализма вошли в историю.

История и представители

В России экзистенциализм возник накануне Первой мировой войны 1914-1918:

Л. Шестов

Н. А. Бердяев

В Германии экзистенциализм возник после Первой мировой войны:

К. Ясперс

М. Хайдеггер

М. Бубер

Нашел своих последователей в период Второй мировой войны 1939-1945 во Франции:

Ж.-П. Сартр

Г. Марсель

М. Мерло-Понти

А. Камю

С. де Бовуар

В 1940-1950-е годы экзистенциализм получил распространение и в других европейских странах:

Австрия:

В. Франкл (логотерапия)

Италия:

Э. Кастелли

Н. Аббаньяно

Э. Пачи

Испания:

Х. Ортега-и-Гасет (относительно близок)

Своими предшественниками экзистенциалисты считают:

Блеза Паскаля,

Сёрена Кьеркегора

Франца Кафку

Мигеля де Унамуно

Ф. М. Достоевского

Фридриха Ницше.

ЖАН-ПОЛЬ САРТР

Если Ф.Кафка только ставит проблему абсурдного мира, то в творчестве А.Камю и Ж.-П. Сартра абсурдный мир - это точка отсчета.

Жан-Поль Сартр (1905-1980) – преподаватель философии, участник Сопротивления (перенес фашистский плен), интеллектуал, последовательный в своих убеждениях принципиальный человек. В 1964 г. отказывается от Нобелевской премии: «Я, разумеется, отказываюсь от 250000 крон, ибо не хочу быть закрепленным ни за Западным, ни за Восточным блоком. Но вместе с тем, нельзя требовать от меня, чтобы я за 250 000 крон отказался от принципов, которые являются не только моими собственными, но разделяются всеми моими товарищами» («Почему я отказался от премии»).

Свободный от ярлыков, от ангажированности, он ставит свободу в центре своего понимания абсурда. Как говорил сам Ж.-П. Сартр в работе «Бытие и ничто»: «бытие не имеет ни повода, ни причины, ни необходимости ».

В романе «Тошнота» (1938) изображается процесс обнаружения абсурда. Если хотите узнать идеи экзистенционализма, очень удобно читать этот роман, он как учебник. В форме дневника, но дневник особого рода: дневник не индивидуума, а дневник индивида, человеческого существа, которое находится в особой ситуации. Вы читаете этот дневник, вы закончили его читать, и вы ничего не знаете о человеке, авторе этого дневника (Антуан Аркантен ). Дневник не личности, а существа . Человек вдруг без видимых на то причин начинает как-то иначе смотреть на мир вокруг и на себя самого. Он живет обычной жизнью и вдруг ловит себя на мысли, что мир как будто на кусочки рассыпается, привычные вещи становятся непривычными. Героя преследует ощущение тошноты – «тягостное замешательство перед бесчеловечным в самом человеке, невольная растерянность при виде того, чем мы являемся на самом деле» (А. Камю «Стены абсурда»). По мнению Сартра, мы все являемся вещами. Рокантен ведет дневник, в котором описывает озарения – моменты, когда обнаруживает абсурд. В романе мир предстает как бессмысленная, агрессивная, засасывающая масса вещей. И тошнота - признак слияния человека с этой массой.

Герой решает начать дневник, чтобы разобраться. Он фиксирует ход своих мыслей, эмоций, переживаний, когда находится в этой пограничной ситуации, когда ему вдруг открывается, что в этом мире все случайно и все просто существует, включая его самого. Прелестный эпизод: белая стена, залитая солнцем, навстречу друг другу идут парень с девушкой, ярко одеты, все ждут момента, когда они встретятся и поцелуются, но они... проходят мимо. Эта картина – это то, что он создал. (Роман жены Сартра Симоны Дюбуа "Прелестное создание" (или "Прелестные картинки"?). Там героиня декоратор, дизайнер, она работает над тем. чтобы некоторые предметы собрать в единую картинку. Она идет мимо витрины, видит там перчатки, ей страшно хочется их купить, она заходит и покупает их; а когда приходит домой, рассматривает их и спрашивает, зачем она их купила? Но она профессионал, она понимает, что все это положено в таком сочетании, что все объединяется в "прелестную картинку", вызывающую нас побежать и что-то купить.) То же самое у Сартра. Ему открывается, что картины мира не существует. А есть хаос, перед которым человек гол и бос, что от человека зависит, он может принять или отступить. В пограничной ситуации возможно и то и другое.

В момент выбора Аркантен (Сартровский герой) делает этот шаг и ощущает эту свободу, возможность действительно ощущать эти элементы бытия (когда мы предметы определяем в классы: из деревьев состоит лес, на столе свечка... и т.д.) Аркантен вдруг видит этот предмет, которое называется "дерево" не в том смысле, что оно принадлежит к классу предметов, а как что-то уникальное. Он видит эту кору, ее неровности, как некое уникальное, каждый листочек, эти ветки, эти корни, он как бы ощущает себя этим деревом, он чувствует жизнь этого дерева неповторимого, единственного. Вот это и есть та самая реальность.

Спасение человека - в отчуждении, в освобождении от этого мира путем признания его абсурдности

Сборник рассказов "Стена". Все это пишется в годы войны, он создает цикл "Дороги свободы" . Но, с точки зрения литературы, это не очень удачные произведения, потому что они насыщены философскими отступлениями. Потом он опять возвращается к философскому эссе. Уже в начале 40-х годов становятся популярными его философские трактаты. Субъективно человек должен ощущать что-то типа ответственности, человек реализуется только в действии, и действие должно быть направлено во вне самого человечества "И действовать надо так, как будто глаза всего человечества обращены на тебя". Именно на этой картинке экзистенционализм сломается в 60-е гг., и его популярность сходит на нет. Уловить эти иллюзорные нюансы между понятием ответственности и свободы довольно трудно.

Но все это присутствует и в творчестве Альбера Камю.

АЛЬБЕР КАМЮ

Альберт Камю (1913-1960) – филолог, поклонник Достоевского, участник Сопротивления, лауреат Нобелевской премии 1957 года. В отличие от Сартра не разделял взглядов экзистенциализма и отрицал свою принадлежность к этому направлению.

Автор своеобразный, талантливый, и они чаще спорили с Сартром, чем соглашались. Один раз Камю предложил Сартру написать совместное открытое письмо, где заявить, что они не являются полностью единодушными, и о том, что они чаще спорят, чем соглашаются, каждый по-своему. Сартр пишет очень густым, насыщенным языком, у Камю проза простая, лаконичная. Про него написал Ролан Барт (филолог 20 века): "проза с нулевым градусом письма" . Действительно, как будто все спокойно. Очень часто его произведения оказываются обманчивы. В этом смысле очень обманчив роман "Посторонний", который является отображением теоретических взглядов, изложенных в работе «Миф о Сизифе». Согласно этой статье:

Мир неразумен и не имеет смысла, что обнаруживается в чуждости мира: ...нас ждет ощущение нашей чужеродности в мире. В недрах красоты залегает нечто бесчеловечное, и все вокруг – эти холмы, это ласковое небо, очертания деревьев – внезапно утрачивает иллюзорный смысл, который мы им приписывали. Т.е мир и человек вне смысла, которым пытаемся их наделить.

Абсурд – это разлад, который коренится ни в человеке, ни в мире, а в их совместном присутствии («Стены абсурда»). Он возникает из их столкновения и в настоящее время это единственная связующая нить между ними.

Абсурд – крайнее выражение абсурдного человека, продолжавшего бессмысленное существование с упорством обреченного, единственная истина для которого – бунт как разрыв с действительностью.

«Посторонний» – об отчуждении. Главный герой Мерсо свободен от моральных установок в мире, где нет бога и нет смысла. «Это один из тех простодушных, которые вызывают ужас и возмущают общество, потому что не принимают правил его игры. Он живет в окружении посторонних и сам для них посторонний. И мы сами открыв книгу и еще не проникнувшись чувством абсурда напрасно пытались бы судить Мерсо по нашим привычным нормам. Для нас он тоже посторонний» (Ж.-П. Сартр «Объяснение Постороннего»).

В 1942 году в Париже оккупированном, произведение целиком основанное на экзистенционализме, но в отличие от сартровского героя Мерсо (герой "Постороннего") прошел эту ситуацию выбора, пережил эту пограничную ситуацию.

Задача для Камю – показать эту несводимость, отсутствие взаимопонимания между носителями экзистенционалистического понимания и обычными людьми. Показывают преступление, суд. Мерсо не скрывает, почему он убил араба: он шел по берегу, светило солнце, отражалось в воде, возник силуэт, как барьер между Мерсо, находящимся под действием солнца, и тенью и т.д. Он все это рассказывает но его абсолютно не воспринимают, потому что его спрашивают в абсолютно другие плоскости: "Знали ли вы этого человека? Как вы с ним столкнулись?" А он говорит: "Убил я, убил". А они его спрашивают, почему он так вел себя нал гробом матери? Почему, отчего? А Мерсо говорит, "потому что".

Для него существует только факт , а обычное человеческое сознание хочет все связать воедино. И, собственно, Мерсо казнят не за то, что он совершил, а за то, что он другой. Мерсо - герой этого романа "Посторонний" 1942 года, он живёт реальностью в соответствии с идеями раннего экзистенционализма.

В одной из статей Камю писал: "Чувство абсурда, когда из него берутся извлечь правило действия, делает убийство по крайней мере безразличным и, следовательно, возможным. Если не во что веришь если нет ни в чем смысла, нельзя утверждать, нет "за" и нет "против" . В этом пассаже четко изложено, здесь нет ни насмешки, ни пафоса, ни утверждения, ни обличения. Здесь есть абсолютно буквальная формулировка, что такое жизнь по Мерсо. "За" и "против" не существует, первооткрыватель ни прав, ни неправ, потому что нет этой категории правоты, нет этой схемы, нет этой зависимости, системы нет никакой. Каждое явление уникально и отдельно в этом абсурде. И абсурд - это не обличение, это констатация, все случайно, все само по себе. Мерсо - это канонический тип свободного человека.

Роман "Чума" (1947) – это произведение, похожее на "Постороннего", но тем не менее абсолютно противоположное. Здесь представлен иной выход из мира абсурда – борьбу и служение людям.

Никто с чумой справиться не может, все бессильны, она сама появляется, сама исчезает, но появление огромных страшных коричневых крыс всеми воспринимается однозначно. Чума – это метафора хаоса бытия. Мы живем, нам кажется, все упорядоченно. Мы раскидываем маскировочную сеть, иногда случается так, что хаос срывает, сносит эту сеть, и мы вдруг оказываемся непосредственно лицом к лицу. И что тогда? Ничто с этим справиться не может. Это вне возможностей каждого человека.

Деятельность героя – это деятельность, направленная на друтих людей, на внешнее, деятельность без надежды на успех. Важно, что ты так существуешь; поможет ли твоя деятельность кому-либо – это неважно.

По меткому выражению одного из исследователей литературы XX в. «абсурд – это когда все ясно, но ничего не понятно». В I половине XX в. знаковыми фигурами литературы абсурда были Ф. Кафка, Ж-П. Сартр и А. Камю, чье творчество оказало влияние на всю литературу XX в., чья концепция абсурда положила начало целому направлению авангардистской культуры конца XX в. – абсурдизму.

Абсурд в переводе с латинского - «нелепый». Именно абсурд, нелепость - основная характеристика ситуации, в которой существует человек. Каждый из авторов вкладывал в понятие АБСУРД свое, вполне определенное содержание и эта разница обусловила различна художественного мира.

Третьим крупным писателем - модернистом после Пруста и Джойса был Кафка. Ему повезло меньше, так как его имя всегда упоминается третьим в этой "святой троице" - это три "кита" модернизма.

Франс Кафка (1883-1924) писатель, чья судьба стала воплощением модернистского отчуждения. Австриец по гражданству, немец по языку, еврей по рождению – эта неразбериха во многом определила взгляд писателя на мир. Семья галантерейщика, юридический факультет Пражского университета. Увлечение поэзией Востока, в частности, китайской поэзией - одно из основных. Степень доктора юриспруденции. Год практики в суде. Работа в комитете по страхованию рабочих. С 1917 – туберкулез и уход на пенсию. Человек физически слабый, впечатлительный, одинокий, более чем скромный (если бы не друг Макс Брод, нарушивший духовное завещание покойного и опубликовавший большую часть, мы бы ничего не знали о существовании писателя).

Произведения Кафки приобрели определенную известность только в пределах Германии и Австрии - германоязычных странах. Его романы "Процесс", "Замок" и "Америка" были опубликованы в 1926 - 27 годах, незадолго до кризиса, потом был 33-тий год и никому это стало уже неинтересным. Третьим "китом" Кафка стал уже после войны, когда его, как бы по второму разу, открыли американцы. И через Штаты он приходят сначала в Англию, затем в Германию, Австрию, Италию. И 40 - 50 годы называют временем "кафковского ренесанса". У его литературного наследия несколько особый путь, хотя он и был современником наших предыдущих героев и даже написал свои литературные произведения несколько раньше чем они.

Как и Пруст, он прожил недолгую жизнь, более того последние годы он очень сильно болел и умер от туберкулеза. Это усугубляло его мироощущение в последние годы жизни, и то, что он жил и умирал с полным ощущением того, что то, что он делает, он пишет никому не нужно и не интересно. Его жизнь и похожа, и не похожа на жизнь Пруста, у которого его ранние произведения, публикации все-таки привлекли внимание. Кафка существовал в других, жизненных обстоятельствах, что тоже наложило свой отпечаток, потому что его семья хотела что бы он сделал карьеру (а он закончил университет в Праге и стал доктором права), а он в течении многих лет довольствовался скромными должностями, и прежде всего в государственной страховой компании, что очень раздражато его отца.

Кафка очень мало публиковался при жизни - опубликовано всего несколько его рассказов. Кафка был настолько не уверен, что то, что он пишет, когда-нибудь, кому-нибудь понадобится, что он, во-первых, не готовил свои рукописи к печати, то есть практически то, что касается его романов, нет готовых рукописей, авторизованных вариантов, подготовленных к печати. Существует энное количество разных вариантов разных эпизодов, начал, середин. Он лишь оставил своему другу завещание, в котором указывал все эти рукописи сжечь. Все, что он писал, он писал это потому, что не мог этого не делать, но не думал, что это когда-нибудь, кому-нибудь пригодится. И только благодаря тому, что его друг Макс Брод не выполнил условия завещания, не сжег его рукописи, а разобрал их и подготовил к печати, романы "Процесс", "Замок" и "Америка", а также еще несколько рассказов были опубликованы. Но сложность состоит в том, что в выборе окончательных- вариантов присутствует рука Брола. Поэтому мы не знаем, в том ли виде они существуют, как это хотел Кафка, или нет. И мы также не знаем, не можем говорить, какой роман был написан раньше, а какой позже. Можем говорить о времени написания только тех рассказов, которые были опубликованы. Мы точно знаем, что один из самых знаменитых рассказов Кафки "Превращение" был опубликован в 1912 году. Поэтому возникает не только желание, но и необходимость рассматривать творчество Кафки, как нечто целостное. Кафка как бы непрерывно работал над этими произведениями, возвращался, исправлял, снова возвращался, то есть, можно сказать, что они жили в его сознании вместе. И до последнего момента они были не доделаны. В частности никто не знает конец романа "Замок" это тот конец, который хотел Кафка, или же он оказался просто недописанным. Эти произведения, как единое целое, и составляют то, что мы называем миром Кафки.

Кафка все время как бы находился в стороне от литературных событий, и поэтому это действительно можно назвать миром Кафки, мир, который он потихонечку выстраивал в своих произведениях, постоянно работая над ними, перерабатывая их, переделывая.

Мир кафковских произведений почти напрямую неподвижен. Первое, что поражает, когда начинаешь читать кафковские произведения - это такая статическая картина пути. Манера повествования Кафки более традиционная. Вы не найдете техники потока сознания в развитом виде. Чаще всего это заканчивается не собственно прямой речью в монологах. Но эти произведения того же плана, движение в ту же сторону, о которой мы с вами говорим - чтобы представить универсальную картину бытия в ее первоосновах. И первоосновами они являются потому, потому что они неизменны. И Кафке это удается сделать.

Отсюда возникает вторая характерная черта кафковских произведений -отчетливая двуплановость. причем на заднем плане выступает вот эта вот выстроенная жесткая конструкция, абсолютно неподвижная. А на переднем плане происходит постоянное движение частных ситуаций, частных случаев жизни. Из-за этого возникает эффект параболичности, то есть эффект возникновения читательского впечатления, что это все может быть повествование о том, о чем непосредственно рассказывается, а, может быть, это какая-то метафора. Все повествования Кафки - это такая огромная метафора - через одно о чем-то другом. Читатель все время пребывает в состоянии неуверенности. Парабола - это басня, аллегория, некое повествование с каким-то высшим смыслом. Эта параболичность ощущалась и самим Кафкой, неизвестно насколько осознанно, но важно, что одной из сквозных метафор Кафки, его текстов -был образ лестницы, ведущей куда-то, причем очень редко ясно куда. Очень часто он описывает эту лестницу одним и тем же образом, когда первые ступени очень ярко освещены и чем дальше тем более смутный свет, очертания размыты, и чем она кончается неизвестно. И действительно его произведения как бы построены по законам этой метафоры. Масса каких-то деталей, какой-то конкретики на переднем плане. Все очень четко прорисовано. Мир насыщен этими деталями. Но мы ощущаем за этими, избыточными даже деталями, второй план, однозначно который определить не удается. Возникает опять многоуровневость текста. Возможно то и друтое, и третье. Эта та многоуровневость, которая все равно ведет нас куда-то к тому, что есть абсолютное начало, или абсолютный конец. Но этот абсолют где-то там в темноте.

Из этой установки рождается свойство кафковского и мира, которое, впрочем говоря, в первую очередь и бросается в глаза. Это первое, что ассоциируется с понятием "мир Кафки". Этот мир удивительно похож на наш повседневный, вместе с тем абсолютно фантасмогоричен.

Часто говорят, что мир произведений Кафки - это мир ночного кошмара, когда все очень реально, предметы, объекты, ситуации, и вместе с тем ирреален. Все вроде бы абсолютно реалистично, и в то же время частью ума вы понимаете, что этого не может быть. Это все результат того отбора законов, на основе которых Кафка строит свой мир. В этом, пожалуй, существенное отличие Кафки от Пруста, Джойса - для Кафки существенной характеристикой мира, мира повседневного и мира вообще, состоящего из констант и абсолютов является принцип абсурда, одной из констант является " константа абсурда. Это одна из примет того времени. Именно в это время складывается философия абсурда. В это время актуализируется идея абсурдности бытия. В быту понятие абсурд означает глупость. В философском смысле понятие абсурд не содержит никаких отрицательных оценочных аннотаций, а означает отсутствие логических связей, отсутствие причинно-следственных связей, отсутствие логики. Это и не хорошо, и не плохо - это так и все. Мы традиционно живем, и мы к этому привыкли, и на этом Кафка и работает, что мы осваиваем мир с помощью логического анализа, и первая главная операция которого - это установление этих причинно-следственных связей, последовательностей. И даже случайность мы именуем "непознанной закономерностью"". Всему есть начало и продолжение. Исходя же из чувства абсурда, это совсем необязательно. Каждое событие, явление происходит само по себе. Кафка вводит в наше сознание и в свой мир эту категорию, константу абсурда очень экономными художественными средствами, но чрезвычайно эффективно.

Возьмем к примеру его известный рассказ "Превращение". Всем известно, что этот рассказ начинается с того, что мелкий коммивояжер Грегор Замза однажды утром просыпается как бы и самим собой Грегором Замзой, сознание Грегбра Замзы, но внешне он просыпается огромным насекомым. Он превращается в насекомое, и далее следует такое вот клиническое описание жизни этого насекомого и людей, которые его окружают. Там и ужас, и возмущение, и отвращение, и страх Замзы, и так далее, и тому подобное. Все что угодно. Все описано чрезвычайно подробно, все очерчено, все обсказано, как там его служанка, которая убирает в комнате пытается каждый раз шваброй его шваркнуть за голову, потому что он ей страшно не нравится, втихоря естественно, потому что он все же хозяин, хотя и насекомое. Все описано, вот такие мельчайшие детали, кроме одной единственной вещи - никто, ни Замза, ни те, кто его окружает не задаются ни разу одним единственным вопросом: "Почему?", "Как так получилось, что Замза стал насекомым?". Каждый из них, в принципе, принимает это, как кошмар, трагедию, как позор семьи, и так далее, но никто не задает вопроса: "Почему?". Все принимают это, как данность. А в мире, где как данность принимается превращение человека в насекомое, этот мир мы "своим" признать не можем. Наше уже читательское "Я" оно этому будет сопротивляться. И вот отсюда возникает ощущение того, что это мир и "наш", и "не наш". Это мир Кафки. Он знаком, и он чужой. В нем есть все, что есть у нас, и есть что-то, нельзя сказать фантастическое, это не фантастика, конечно, в нем есть что-то странное, в нем есть что-то абсурдное вот в этом философском смысле. Вот так произошло. Никто не спрашивает: "Почему?" - просто потому что событие происходит. Все. Вот это и есть абсурдизм. Событие происходит. Оно не хорошее, не плохое, оно ни чем не вызвано, но оно есть, и мы его принимаем.

То же самое в "Процессе" Йозеф Каа в свой день рождения, в день своего 30-тилетия к нему являются какие-то личности, и говорят, что он находится под следствием и судом. И вот он должен выполнять какие-то определенные действия, он их выполняет, шастает по всем этим канцеляриям, все прекрасно. Там он узнает, что оказывается, практически всех в этом городе судят, и псе подвалы, все чердаки - все это оказывается присутственные места, залы судебных заседаний, и так далее, о чем он и не подозревал раньше. Он узнает, что огромное число народа судимо, и что еще такое же огромное число народа - судопроизводители, какие варианты существуют, теоретически могут быть оправданиями, но фактически там никого не оправдывали. Можно получить обвинительный приговор, как делать, что делать, он должен во все это проникнуть. И ни разу не возникает один единственный вопрос: "За что?", "В чем он вниат?"". Вот ему сказали, и он виноват. Но дальше идет огромный поток, опять же, все тех же ассоциаций, конструкции, которые уже можем сделать мы, и вот отсюда вот эта параболичность. А собственно говоря, что это такое? Да и сам Йозеф, он тоже ведь задумывается над этим, в конце концов он доходит до того, что у него возникает мысль, что да, он виноват, и у него такая экзистенциальная вина. Он виноват, как всякий существующий человек, виноват как мы следом за ним можем говорить, виноват как бы фактом своего рождения (вспоминается первородный грех сразу). Как угодно. То есть вы можете эту виноватость, вину из чего угодно выводить. Ее нет в тексте, она в мире как бы отсутствует, но именно вокруг того: в чем?, как?, почему виноват Йозеф?, и вообще любой человек в этом мире, и выстраивается цепочка наших размышлений, суждений, когда мы читаем это произведение. Он может отрицать-свою вину, он может признавать свою вину, проходит, так сказать, разные стадии отношения к своей вине, кроме одной - в чем конкретно. Вина есть вина. Вот некий факт вины. А вот в столкновении вот этого ощущении вины и виновности, и размышлении о том, в чем вообще человек виноват. Виноват он конкретно, или он виноват вообще, своим фактом своего существования - вот на этом мы с вами, читатели, начинаем уже выстраивать свои дополнительные догадки.

И поэтому мы можем проникнуть в мир Кафки, и этим во многом объясняется его успех, но мы никогда не будем там "своими". И поэтому отношение к романам Кафки несколько другое чем к "Улиссу" Джойсовскому, там как-то все время хочется стать "своим", а здесь при чтении романов Кафки все время доминирует ощущение тревоги, ощущения себя во враждебном стане. И этому можно придавать массу объяснений: то, что это могло быть так и задуманно автором по каким-то определенным, конкретным причинам, то, что это был результат как бы отражения, воплощения мироощущения самого Кафки, человека, который жил в мире тоже очень конкретном, насыщенном массой деталей, и вместе с тем странном, и вобщем-то не логичном, в чем-то противоестественном. И вот эта вот странность его собственного мира, абсолютно реального мира, она и стала основой создания его странного мира творчества.

Ну, собственно, отдельные примеры: Кафка из такой старой, осознающей самое себя, как таковую, еврейской семьи, проживший большую часть своей жизни в пределах Австро-Венгерской империи, где естественно к этому народу было отношение как к людям третьего сорта, потому что вторым сортом были венгры, пользовавшийся для общения немецким языком, и жил он в той части Австро-Венгерской империи, которая ныне называется ни Австрией, и ни Венгрией, а Чехией (Прага). И Прага - это один из стариннейших, средневековых, но славянских городов. И стихия то вокруг неофициальная - чешская, то есть дома, скажем, стихия языковая, культурная, еврейская, иудейская, вокруг - славянская, чешская, а официальный уровень -немецкая, австрийская. Говоря современным языком: "Крыша может поехать очень легко". И говорят, что Австро-Венгерскую империю называли часто лоскутной империей, вобщем самой абсурдной империей, абсурдным довольно-таки государственным образованием, и вот это вот внутренняя противоречивость собственного окружения, собственного реального мира, она и стала конечно таким видимым импульсом для создания собственного творчества, в котором логические, причинно-следственные связи вобщем-то не всегда работают. И через эту чисто такую биографическую, историческую, призму можно его произведения трактовать, там есть все эти подробнейшие описания всей той бюрократии; канцелярии, всей той бюрократической машины, все то. что Кафка испытал на собственном опыте и знал все это очень хорошо. Так что можно все это, вот так сказать, через реальность, его собственное, личное воспринимать. Безусловно, там масса, конечно, не вполне, неочевидно каких-то литературных ассоциаций, литературных конструкций, потому что, конечно же, даже хотя бы это насекомое, в которое превращается Грегор Замза - в литературе с ним приключения тоже ведь достаточно часто фиксировались, это все начинается аж в "Метаморфозах Овидия", кто-нибудь во что-нибудь обычно превращался, есть примеры в немецкой литературе, есть в русской литературе, все это прослеживаемое. Но эти тоже литературные какие-то ассоциации опять же сливаются с какими-то жизненными, туда же добавляется что-то еще, что говорит о стремлении создать некую целостную систему стабильную, универсальную, и в самом таком девственном виде эта система преподносится нам. Поэтому варианты трактовок, варианты интерпретаций кафковских произведений они также в общем-то бесконечны, как и варианты интерпретаций Джойсовского произведения. И последнее, что я хочу сказать, они все не отменяют друг друга, а они все дополняют друг друга. Они все просто есть часть того, что есть эти сложные, многослойные произведения.

«Кафка ставит проблему абсурда во всей полноте» - говорит А. Камю в статье «Надежда и абсурд в творчестве Кафки» и продолжает: «Мастерство писателя - в умении заставлять перечитывать. Его развязки или отсутствие таковых подсказывает толкование, но не выражает его однозначно и чтобы убедиться в том, что вы поняли правильно, приходить перечитывать под новыми углами зрения.

Самый простой способ понять символ - не провоцировать его, приступать к чтению непредвзято. В случае Кафки надо честно признать его правила игры: подходить к драме со стороны изображения, а к роману – со стороны формы».

Подход со стороны формы действительно дает один из путей понимания произведений Ф. Кафки, написанных в жанре притчи. Древнейший жанр обладает следующими признаками:

1. Нет временных и пространственных ориентиров, когда и где происходит действие.

2. Нет конкретных имен.

3. Нет описаний.

4. Нет внешности героя, нет характера (качеств души), есть объект этического выбора.

Как жанр притча оказала влияние на всю европейскую литературу. Писатели же XX века используют традиции притчи (С. Аверинцев) или форму притчи (Н.П. Гладкова), то, что сегодня называется притчевость – особенность, наделяющая признаками притчи разные жанры (драму, прозу, новеллу). Притчевость – важное свойство для понимания литературы абсурда, потому что задает невозможность однозначного прочтения, понимания текста.

Например, о чем роман "Процесс?" – о бюрократии? О противостоянии человека системе? О машине тоталитарного государства? Исследователи называют десяток версий, каждая из которых имеет место быть.

Почему отсутствует конкретность, почему она не важна для автора притчевого текста? Потому что основное его значение слишком обобщенно, символично, требует размышления.

По-видимому, притчевость, предполагающая более глубокий взгляд, стала весьма актуальной в начале XX в., из-за своей иносказательности: «Потому говорю им притчами, что они вида не видят и слыша не слышат, и не разумеют. И сбывается над ними пророчество Исайи, которое говорит: «слухом услышите и не уразумеете; и глазами смотреть будете и не увидите; ибо огрубело сердце людей и ушами с трудом слышат м глаза свои сомкнули» (Евангелие от Матфея).

Абсурдный мир произведений Ф.Кафки строится по законам сна и характеризуется разорванностью и фрагментарностью (отсутствуют начало, конец, мотив). Неправдоподобные ситуации подаются в обыденкой форме и не вызывают сомнений [новелла «Превращение» 1912)

Внешние силы бессмысленны и непреодолимы, это ситуация тупика

Текст провоцирует смысл и разрушает его

Нет однозначного понимания

Человек настойчивый и бессильный одновременно. Цель его недостижима, несмотря на все усилия ее достичь. Эта целеустремленность (как попытка внести ясность в ситуацию) делает героя отчужденным, не таким как все

Единственный из писателей абсурда, чье творчество оставляет надежду: «чем трагичнее предстает в его изображении человеческий удел, тем более вызывающей и непреклонной оказывается надежда, ибо абсурд земного существования подтверждает для них наличие высшей сущности...так, некие знаки в летнем небе или вечера, полные неясных обещании, наполняют смыслом нашу жизнь» (А Камю)

Таким образом, абсурд принят. Человек смиряется с ним (каждодневное стремление попасть в Замок) и с этой минуты абсурд перестает быть абсурдом.

Жизнь человека – в надежде (Проснуться в своем теле – «Превращение», оправдаться перед Судом – «Процесс», быть принятым в Замке – «3амок») и эта надежда помогает преодолеть абсурд.

Если Ф.Кафка только ставит проблему абсурдного мира, то в творчестве А.Камю и Ж.-П. Сартра абсурдный мир - это точка отсчета. Жан-Поль Сартр (1905-1980) – преподаватель философии, участник Сопротивления (перенес фашистский плен), интеллектуал, последовательный в своих убеждениях принципиальный человек. В 1964 г. отказывается от Нобелевской премии: «Я, разумеется, отказываюсь от 250000 крон, ибо не хочу быть закрепленным ни за Западным, ни за Восточным блоком. Но вместе с тем, нельзя требовать от меня, чтобы я за 250 000 крон отказался от принципов, которые являются не только моими собственными, но разделяются всеми моими товарищами» («Почему я отказался от премии»).

Свободный от ярлыков, от ангажированности, он ставит свободу в центре своего понимания абсурда. Как говорил сам Ж.-П. Сартр в работе «Бытие и ничто»: «бытие не имеет ни повода, ни причины, ни необходимости». В романе «Тошнота» (1938) изображается процесс обнаружения абсурда. Героя преследует ощущение тошноты – «тягостное замешательство перед бесчеловечным в самом человеке, невольная растерянность при виде того, чем мы являемся на самом деле» (А. Камю «Стены абсурда»). По мнению Сартра, мы все являемся вещами. Рокантен ведет дневник, в котором описывает озарения – моменты, когда обнаруживает абсурд. В романе мир предстает как бессмысленная, агрессивная, засасывающая масса вещей. И тошнота - признак слияния человека с этой массой.

Спасение человека - в отчуждении, в освобождении от этого мира путем признания его абсурдности

В освобождении от общества, которое состоит из «вещей» и навешивает ярлыки (отказ от любви, от нобелевской премии)

В отчуждении от самого себя, как от вещи («Ничего я не понимаю в моем лице, я даже не знаю, красивое ли оно или уродливое. Думаю, что уродливое – поскольку мне это говорили. Но меня это не волнует. По сути, меня возмущает, что лицу вообще можно приписывать такого рода свойства – это все равно что назвать красавцем или уродом горсть земли или кусок скалы...»)

В освобождении от ложной деятельности (коей в романе предстает историческая наука, искусство), поскольку всякое действие бессмысленно и губительно.

В привнесении в мир личностного начала (книга, которую решает написать Рокантен): «Книга должка быть прекрасной и твердой как сталь, такой, чтобы люди устыдились своего существования». Это свобода творчества, которая примирит человека с собой и повлияет на мир.

В обретении свободы через выбор (этот мотив будет основным в драме «Мухи» 1940 г.).

В позднем творчестве, после войны Сартр конкретизирует мысль, говоря о том, что свобода – это не отчуждение, но прежде всего свободный выбор борьбы за освобождение (а не абсолютный бунт как считал А. Камю).

Альберт Камю (1913-1960) – филолог, поклонник Достоевского, участник Сопротивления, лауреат Нобелевской премии 1957 года. В отличие от Сартра не разделял взглядов экзистенциализма и отрицал свою принадлежность к этому направлению.

Повесть «Посторонний» (1940) является отображением теоретических взглядов, изложенных в работе «Миф о Сизифе». Согласно этой статье:

Мир неразумен к не имеет смысла, что обнаруживается в чуждости мира: ...нас ждет ощущение нашей чужеродности в мире. В недрах красоты залегает нечто бесчеловечное, и все вокруг – эти холмы, это ласковое небо, очертания деревьев – внезапно утрачивает иллюзорный смысл, который мы им приписывали. Т.е мир и человек вне смысла, которым пытаемся их наделить.

Абсурд – это разлад, который коренится ни в человеке, ни в мире, а в их совместном присутствии («Стены абсурда»). Он возникает из их столкновения и в настоящее время это единственная связующая нить мужду ними.

Абсурд - крайнее выражение абсурдного человека, продолжавшего бессмысленное существование с упорством обреченного, единственная истина для которого – бунт как разрыв с действительностью.

Открытие абсурдности жизни позволяет окунуться в нее со всей безудержностью, абсурдный мир наполняет всю человеческую жизнь, поэтому человек должен действовать так, чтобы чувствовать себя счастливым (А. Камю). Это и будет выражение абсолютного бунта.

Повесть «Посторонний» – об отчуждении. Главный герой Мерсо свободен от моральных установок в мире, где нет бога и нет смысла. «Это один из тех простодушных, которые вызывают ужас и возмущают общество, потому что не принимают правил его игры. Он живет в окружении посторонних и сам для них посторонний. И мы сами, открыв книгу и еще не проникнувшись чувством абсурда, напрасно пытались бы судить Мерсо по нашим привычным нормам. Для нас он тоже посторонний» (Ж.-П. Сартр «Объяснение Постороннего»), Иной выход из мира абсурда – борьбу и с лужение людям – дает писатель в позднем романе «Чума».

Экзистенциализм (от латинского existentia — существование) считается одним из крупнейших течений в мировой XX в. В нем отражена реакция интеллигенции на неустойчивость и трагизм жизни, незащищенность человека от социальных бурь и потрясений, на возрастание отчуждения между людьми. Сторонники экзистенциализма стремились отыскать новые пути реализации человеческой свободы, способы преодоления страха и одиночества и взывали к ответственности каждого человека, живущего в обществе, требуя уважения к правам и достоинству личности. Формирование экзистенциальной философии уходит корнями в умонастроения XIX в.

Экзистенциализм: кратко о самом главном

Экзистенциализм — направление философии, главным предметом изучения которого стал человек, его проблемы, трудности, существование в окружающем мире.

Экзистенциализм начал зарождаться еще в середине XIX века, а в 20-е — 70-е годы XX века приобрел актуальность и стал одним из популярных философских направлений в Западной Европе.

Проблемы экзистенциализма

Актуализации и расцвету экзистенциализма в 20-е — 70-е гг. XX в. способствовали следующие причины:

• нравственные, экономические и политические кризисы, охватывавшие человечество перед первой мировой войной, во время первой и второй мировых войн и между ними;
• бурный рост науки и техники и использование технических достижений во вред человеку (совершенствование военной техники, автоматы, пулеметы, мины, бомбы, применение отравляющих веществ в ходе боевых действий и т. д.);
• опасность гибели человечества (изобретение и применение ядерного оружия, приближающаяся экологическая катастрофа);
• усиление жестокости, бесчеловечное отношение к человеку (70 миллионов погибших в двух мировых войнах, концлагеря, трудовые лагеря);
• распространение фашистских и иных тоталитарных режимов, полностью подавляющих человеческую личность;
• бессилие человека перед природой и перед техногенным обществом.

Экзистенциалистская философия распространилась в ответ на эти явления.

Можно выделить следующие проблемы, которым уделяли внимание философы-экзистенциалисты :

• уникальность человеческой личности, глубина его чувств, переживаний, тревог, надежд, жизни в целом;
• разительное противоречие между человеческим внутренним миром и окружающей жизнью;
• проблема отчуждения человека (общество, государство стали для человека абсолютно чужими, реальностью, которая полностью пренебрегает человеком, подавляет его «Я»);
• проблема бессмысленности жизни, одиночества, заброшенности (человек одинок в окружающем мире, у него нет «системы координат», где он чувствовал бы себя нужным);
• проблема внутреннего выбора и проблема поиска человеком своего как внутреннего «Я», так и внешнего — места в жизни.

Представители экзистенциализма

Экзистенциализм Сёрена Кьеркегора

Основателем экзистенциализма считается датский философ Сёрен Кьеркегор (1813 — 1855). Он поставил вопрос: почему философия занимается таким большим количеством всевозможных вопросов — сущностью бытия, материей, Богом, духом, пределами и механизмами познания — и почти не уделяет внимания человеку, более того, растворяет конкретного человека с его внутренним миром, переживаниями во всеобщих, абстрактных, как правило, не интересующих его и не касающихся его насущной жизни вопросах? Кьеркегор считал, что философия должна повернуться к человеку , его маленьким проблемам, помочь ему найти истину, понятную ему, ради которой он мог бы жить, помочь человеку сделать внутренний выбор и осознать свое «Я». Философом были выделены понятия:

• неподлинное существование — полная подчиненность человека обществу, «жизнь со всеми», «жизнь как у всех», «плывя по течению», без осознания своего «Я», уникальности своей личности, без нахождения истинного призвания;
• подлинное существование — выход из состояния подавленности обществом, сознательный выбор, нахождения себя, превращение в хозяина своей судьбы.

Подлинное существование и есть экзистенция. В своем восхождении к подлинному существованию человек проходит три стадии:

• эстетическую , когда жизнь человека определяется внешним миром. Человек «плывет по течению» и стремится только к удовольствию;
• этическую , когда человек делает сознательный выбор, осознанно выбирает себя, теперь им движет долг;
• религиозную , когда человек глубоко осознает свое призвание, полностью обретает до такой степени, что внешний мир не имеет для него особого значения, не может стать препятствием на пути человека. С этого момента и до конца своих дней человек «несет свой крест», превозмогая все страдания и внешние обстоятельства.

С точки зрения Кьеркегора, человек - это синтез конечного и бесконечного, временного и вечного, свободы и необходимости. И этот синтез не происходит сам по себе и не дается человеку от природы - его необходимо сознательно создать, определенным образом построив свою жизнь. Следовательно, основная задача, которая ставится перед человеком в жизни, — это обретение собственной самости. Кьеркегор полагал, что он достиг той цели, которая, по его мнению, стоит перед любым человеком: не случайно задолго до смерти он предложил такой текст на собственный надгробный камень - «Этот Единичный». «Этот Единичный» и есть самость, человек, достигший максимальной отделенности от других.

Наиболее значимыми представителями экзистенциализма XX века были:

• Карл Ясперс (1883 — 1969);
• Мартин Хайдеггер (1889 — 1976);
• Жан-Поль Сартр (1905 — 1980);
• Альбер Камю (1913 — 1960).

Экзистенциализм Карла Ясперса

Немецкий философ Карл Ясперс (1883 — 1969) был одним из первых, кто поднял экзистенциалистские проблемы в XX веке. Это им было сделано в работе «Психология мировоззрений», вышедшей в 1919 году, т.е. после окончания первой мировой войны. Согласно Ясперсу, человек обычно живет «заброшенной », не имеющей большого смысла жизнью — «как все». При этом он даже не подозревает о том, кто он такой в действительности, не знает своих скрытых способностей, возможностей, подлинного «Я».

Однако в особых случаях истинная натура, данные скрытые качества выходят наружу. По Ясперсу, это пограничные ситуации — между жизнью и смертью, особо важные для человека, его дальнейшей судьбы. С этого момента человек осознает себя и становится самим собой, он соприкасается с трансцедентальностью — высшим бытием. Вся жизнь человека осознанно или неосознанно направлена к трансцеденции — к полному раскрепощению энергии и пониманию некого высшего абсолюта. Человек приближается к транцеденции, абсолюту, высвобождает энергию, осознает себя через так называемые «шифры» трансцедентального: эротику, секс; единство себя с собственным внутренним миром (согласие с собой); свободу и смерть.

Экзистенциализм Мартина Хайдеггера

Мартин Хайдеггер (1889 — 1976) занимался разработкой самих основ экзистенционалистического понимания предмета и задач философии. Экзистенция , по Хайдеггеру, есть бытие, к которому человек сам себя относит, наполненность бытия человека конкретикой; его жизнь в том, что ему принадлежит и что есть для него сущее.

Бытие человека происходит в окружающем мире (именуется философом «бытие в мире» ). В свою очередь, «бытие в мире» состоит из: «бытия с другими» и «бытия самого себя». «Бытие с другими» засасывает человека, направлено на его полную ассимиляцию, обезличивание, превращение в «такого, как все». «Бытие самого себя» одновременно с «бытием с другими» возможно только при отличии «Я» от других. Следовательно, человек, желая остаться самим собой, должен противостоять «другим», отстаивать свою идентичность. Только в этом случае он будет свободен. Отстоять свою идентичность в поглощающем человека окружающем мире — главная проблема и забота человека.

Экзистенциализм Жана-Поля Сартра

Основной проблемой экзистенциональной философии Жана-Поля Сартра (1905 — 1980) является проблема выбора. Центральным понятием сартровской философии является «для-себя-бытие». «Для-себя-бытие » — высшая реальность для человека, приоритетность для него прежде всего его собственного внутреннего мира. Однако полностью осознать себя человек может только через «для-другого-бытие », т.е. различные взаимоотношения с другими людьми. Человек видит и воспринимает себя через отношение к нему «другого».

По Сартру, важнейшим условием жизни человека, ее «стержнем» и основанием активности является свобода. Человек находит свою свободу и проявляет ее в выборе , но не простом, второстепенном (например, какую одежду надеть сегодня), а в жизненно важном, судьбоносном, когда решения избежать нельзя (вопросы жизни и смерти, экстремальные ситуации, жизненно важные для человека проблемы). Такой вид решения Сартр именует экзистенциальным выбором. Сделав экзистенциальный выбор, человек определяет свою судьбу на многие годы вперед, переходит из одного бытия в другое. Вся жизнь человека — это цепочка различных «маленьких жизней», отрезков разного бытия, связанная особыми «узлами» — экзистенциональными решениями. Например: выбор профессии, выбор супруга, выбор места работы, решение изменить профессию, решение принять участие в борьбе, пойти на войну и т. д.

По Сартру, свобода человека абсолютна (то есть безотносительна). Человек свободен постольку, поскольку он способен хотеть. Например, сидящий в тюрьме заключенный свободен, пока он чего-либо хочет: сбежать из тюрьмы, сидеть дальше, покончить жизнь самоубийством. Человек обречен на свободу (в любых обстоятельствах, кроме случая полного подчинения внешней реальности, но это тоже выбор).

Вместе с проблемой свободы возникает проблема ответственности . Человек ответственен за все, что он совершает, за самого себя («Все, что со мной происходит, — мое»). Единственное, за что человек не может отвечать, — это за свое собственное рождение. Однако во всем остальном он полностью свободен и должен ответственно распоряжаться свободой, особенно при экзистенциональном (судьбоносном) выборе.

Экзистенциализм Альбера Камю

Альбер Камю (1913 — 1960) сделал главной проблемой своей экзистенциональной философии проблему смысла жизни , полагая, что жизнь человека в сущности бессмысленна. Большинство людей живет своими мелкими заботами, радостями, от понедельника до воскресенья, из года в год и не придает своей жизни целенаправленного смысла. Те же, кто наполняют жизнь смыслом, тратят энергию, мчатся вперед, рано или поздно понимают, что впереди (куда они изо всех сил идут) — смерть, Ничто. Смертны все — и наполняющие жизнь смыслом, и не наполняющие.

Жизнь человека — абсурд (в переводе — не имеющая оснований). Камю приводит два главных доказательства абсурдности, безосновательности жизни:

• соприкосновение со смертью : при соприкосновении со смертью, особенно близкой и внезапной, многое, ранее казавшееся важным для человека, — увлечения, карьера, богатство — теряет свою актуальность и кажется бессмысленным, не стоящим самого бытия;
• соприкосновение с окружающим миром, природой : человек беспомощен перед существующей миллионы лет природой («Я чувствую запах травы и вижу звезды, но никакое знание на Земле не может мне дать уверенность, что этот мир мой»).

В итоге смысл жизни, по Камю, находится не во внешнем мире (успехах, неудачах, взаимоотношениях), а в самом существовании человека.

Стоит отметить, что Философия экзистенциализма по сей день очень популярна в современной Западной Европе и актуальна для нее. В настоящее время наблюдается тенденция смешения центра тяжести философских исследований на проблемы человека, его жизни в окружающем мире, поиска самого себя, сохранение уникальности и смысла жизни.

Философские взгляды родоначальника экзистенциализма Серена Кьеркегора

Родоначальником экзистенциализма считается выдающийся датский философ Серен Кьеркегор (1813 — 1856).

Его философские взгляды сформировались под влиянием немецкого романтизма и реакции на . Одним из существенных источников направленности философии Кьеркегора было осознание им неблагополучия мира. Начало философии, по мнению датского мыслителя, вытекает не из удивления, как учили и , а из отчаяния. Последнее порождается тем, что мир наполнен нетерпимым злом.

Исследование философских проблем в сочинениях Кьеркегора опирается на переиначенную гегелевскую диалектику. Он перетолковывает многие понятия Гегеля и отвергает предложенное им помещение человека в исторически конкретную систему реализации объективного духа, усматривая в этом подчинение человека истории и лишение его самостоятельности и ответственности за свои поступки. Кьеркегор был против претензий философии не только проектировать социальную действительность, но и объяснять ее. Действительность для Кьеркегора есть то, что наше “я” обнаруживает в себе самом.

Душа, по Кьеркегору, первична, а тело вторично. Он считал, что человек есть синтез души и тела, временного и вечного, свободы и необходимости.

Родоначальник экзистенциализма выступил против рационалистической философии и ее учения об истине. Для него “истина есть субъективность”. Критерием истины у Кьеркегора выступает страстная субъективная уверенность в своей правоте. Предмет его интереса — не всеобщая, а личная истина. Позже близкий к такому пониманию истины известный русский философ Л. Шестов отстаивал сходную позицию.

В ходе жизни личность, согласно представлениям копенгагенского философа, может обретать три сменяющие друг друга облика и проходить три сменяющие друг друга стадии, которые противоположны одна другой. Эти стадии или ступени следующие: эстетическая, этическая и религиозная.

На эстетической ступени человек обращен к внешнему миру, погружен в чувственную жизнь, и целью его жизни являются удовольствия. Символ этой стадии — Дон Жуан. Погоня за удовольствиями приводит к пресыщению, и уделом эстетического сознания становятся сомнение и разочарование, тоска и отчаяние. Человек осознает несовершенство такой жизни и переходит на следующую ступень жизни — этическую. На этой стадии жизни стремление к наслаждению замещается чувством долга, и человек добровольно подчиняется нравственному закону. Личность выбирает себя как нравственное существо, сознательно стремящееся идти путем добродетели. Символ этой стадии — Сократ.

Вводя различие между людей на той и другой стадии, Кьеркегор пишет: “Эстетическое мировоззрение, какого бы рода или вида оно ни было, есть в сущности отчаяние, обусловливаемое тем, что человек основывает свою жизнь на том, что может и быть и не быть, т. е. на несущественном. Человек с этическим мировоззрением, напротив, основывает свою жизнь на существенном, на том, что должно быть”. И далее: “Этическое начало сообщает жизни человека внутренний мир, устойчивость и уверенность”. На этической стадии человек становится личностью, превращенной в единственный абсолют. Кьеркегор стремится вывести нравственность из внутреннего расположения человеческого духа. Однако этика изолированного мира ограничена, а нравственный закон, устанавливаемый индивидом исходя из собственного опыта, может быть ошибочным и неприемлемым для других.

Но человеческий выбор, обусловливающий переход с эстетической на этическую стадию жизни, не является последним. Впереди у человека еще есть выбор безотчетной веры. Именно она и покорность Богу ведут человека к религиозной стадии. Выбрав веру в качестве основы организации жизни в акте последующего выбора, человек преодолевает недостатки этической стадии. Последние, согласно Кьеркегору, связаны с тем, что движущей силой поведения человека здесь выступает стремление к счастью, при этом действующий в мире подчиняется закону как чему-то всеобщему, что ограничивает его свободу.

На религиозной ступени личность служит Богу. И религиозная вера возвышает человека над моралью; выработанной им для себя. Достигнув этой ступени, люди погружаются в страдание. Религиозный человек — это страждущий человек. Прекращение страдания означает прекращение религиозной жизни.

Кьеркегор считал, что люди, одержимые оптимизмом, находятся в непроницаемом заблуждении. Жизнь — это не отрада, а юдоль скорби. По мнению философа, человек не по своей воле заброшен, как в бездну, в чуждый и мрачный мир. Пребывая в мире, человек переживает свободу, страдание, грех и страх перед Богом. При этом жизнь, наполненная страданием, приобретает оправдание и смысл благодаря стремлению к спасению при помощи искупления. Страдание — это плата Богу за спасение.

Переход от одной ступени жизни к другой совершается в результате волевого акта, выбора, осуществляемого человеком. Личность ведут по ступеням жизни забота и отчаяние. Кризис отчаяния приводит к появлению страха, который стимулирует выбор и переворачивает человеческую жизнь. Так реализуется свобода человека, направленная на достижение вечного блаженства. Помощником человека в преодолении отчаяния на дорогах жизни, по Кьеркегору, является вера. Отказавшись от разума, вызывающего страдания, страх, отчаяние, человек обретает успокоение в вере, которая одна только и гарантирует подлинное существование.

Следует отметить, что задача существования, или экзистенции, согласно Кьеркегору, не поддается научному исследованию, поэтому его философские идеи запечатлены в виде потока свободных размышлений по поводу интересующих его вопросов. Философ стремится заострить внимание на тревожных симптомах бытия, проявляющихся в духовной жизни людей. Он не склонен был переоценивать значение своих возможностей в предостережений людей о надвигающейся со стороны нигилизма опасности, угрожающей человеческому существованию.

Резкое нарастание кризисных явлений в жизни европейских государств усугубило неблагополучие духовной ситуации времени, что сделало для многих литераторов проблематику, относящуюся к перспективам существования человека в мире, притягательной, возродило интерес к философским вопросам, поставленным в кьеркегоровской философии. Наиболее крупными представителями экзистенциализма считаются М. Хайдеггер, К. Ясперс, Ж.-П. Сартр и А. Камю.

Итоги рассмотрения проблемы человеческого существования в философии экзистенциализма

Анализ философских взглядов основных представителей экзистенциализма показывает, что, изучая их, мы имеем дело хотя и с различающимися, но сходными в самом существенном и главном, учениями о бытии и человеческом существовании в нем.

С. Кьеркегор , решая проблемы человеческого существования в неприветливом и мрачном мире, исходит из того, что человек входит в жизнь неподготовленным и воспринимает ее первоначально как место праздника, проходя по ступеням своего совершенствования, он способен двигаться от эстетического отношения жизни, при котором целью существования выступает наслаждение, к этическому, при котором целью жизни становится разумное служение долгу, и приближаться к религиозному отношению к жизни, которая превращается в служение Богу.

М. Хайдеггер решает проблему человеческого существования иначе. Для него главная задача на пути разрешения вопросов человеческого существования в мире — закладка фундамента под понимание мира. В этом качестве выступает онтология, базирующаяся на прислушивании к бытию и на выработке отношения к нему в соответствии с теми сигналами, которые подает оно нам при нашем стремлении комфортабельно устроиться в мире. Мыслитель стремится найти консенсус между миром и человеком на основе человеческого разума, обогащенного знаниями о гармонии мира.

Для К. Ясперса решение проблем человеческого существования в мире возможно на основе приспособления к миру. Он стремится внушить читателю своих произведений бережное и ответственное отношение к найденным европейской цивилизацией ценностям. Мыслитель предостерегает против бездумного расшатывания устоев западного общества и желает направить усилия людей на ответственное созидание мирового сообщества, в котором народы сольются в единую семью.

Ж.-П. Сартр и А. Камю , высвечивая неблагополучие мира и показывая его абсурдность, предлагают не падать духом, а мужественно выполнять свой человеческий долг, не страшась утрат, не склоняясь под ударами судьбы, спокойно делать свое будничное дело, когда же гнет действительности становится нестерпимым, отваживаться на бунт, устраняющий и ослабляющий этот гнет.

Было бы круто, если бы ты мог увидеть человека и сразу понять, что он из себя представляет, что в его внутреннем мире есть какие-нибудь позитивные качества, которые укажут на то, что с ним можно дружить или вести дела. Но такого не происходит. И причина в том, что каждый человек старается скрыться за сотней масок. Кто-то стыдится себя настоящего, кто-то рассчитывает получить выгоду от созданных фантомов себя самого, а кто-то просто боится, поэтому врет уже на полном автопилоте. В любом случае, если ты хочешь нормально общаться с другими людьми, то тебе надо уметь отличать реальность от вымысла. Этому сегодня и обучим.

Ты можешь легко быть обманутым

Предположим, ты , которая выглядит шикарно, да еще и поговорить с ней есть о чем. Возможно, что твоя первая мысль будет звучать как «она прекрасно подходит для меня». Но помни, что все это может оказаться большим таким шоу по обработке твоих мозгов: у нее красивое платье; приятный запах духов; хорошо поставленная речь. Но в долгосрочной перспективе все это не имеет значения. Обязательно будет переломный момент, который обнажит ее истинную сущность, и это может травмировать тебя. Это может произойти с девушкой, а может с коллегой или другом. С кем угодно. Приятная наружность, хорошие манеры, эстетика личности не определяют саму личность. Личность определяют проблемы, некие экстремальные ситуации, которые выбивают из рутины. И тогда ты поймешь, что был обманут.

Когда нужно добиться хорошего впечатления от кого-либо, то ты, как и все люди вокруг, забываешь об откровенности, честности, чести. Главное - результат, верно? Вот все и работают на результат. В итоге, ты совершенно не понимаешь, кто перед тобой стоит: хороший человек или полный мудак. Просто держи эту мысль у себя в голове. Если кому-то что-то от тебя надо, то, скорее всего, этот кто-то будет прибегать ко лжи в той или иной степени.

Как избежать обмана?

Никто не хочет, чтобы мнение насчет близкого человека, делового партнера, друга внезапно разрушилось под воздействием обнажающей человека ситуации. Это травмирует. Вот ты жал руку другу, а потом понимаешь, что жал руку врагу. И вроде бы ничего не произошло, лишь человек показал себя в истинном свете. Но мы призываем не ждать этого момента, когда все уже будет поздно. Мы призываем разобраться с человеком на самом старте. Сделать это можно с помощью понимания «трех личностных колец».

Наружное кольцо

Наружное кольцо - это мишура, которую мы выдаем за свое истинное лицо. Это образ, который мы держим в наших головах и, по необходимости, достаем его наружу, чтобы мнение о нас было таким, каким мы этого хотим. Мы находимся в этом кольце всегда, когда идем на первое свидание, незнакомую вечеринку, собеседование, деловую встречу. Это образ, который делает нас «успешными». По крайней мере, мы так считаем.

Среднее кольцо

Это кольцо более приближено к жизни. Оно создается путем интеллектуальной работы посредством общения. Если люди тебя о чем-то спрашивают, и ты делишься с ними своим мнением, то в большей степени речь идет о мнении, которое было сформировано средним кольцом. К примеру, на работе мы говорим определенным образом, чтобы подчеркнуть субординацию или рабочую этику. Мы не говорим с коллегами так, как говорим с друзьями и близкими. То есть профессиональные условия заставляют нас врать тем или иным способом, но это социально приемлемо.

Кольцо-сердцевина

А вот это уже наша сущность, которую мы так сильно прячем в самой глубине сердца. Здесь скрываются все наши страхи, все наши слабости, но все это - часть нашего естества. В сердцевине также расположены наши настоящие убеждения, которые могут показаться неприемлемыми, пугающими, неправильными. Это наша истинная природа, которая на подсознательном уровне является нашим настоящим «я». Когда кто-либо со стороны критикует тебя настоящего, то ты, при наличии слабой нервной системы, можешь устроить атомную бомбежку или, в лучшем случае, совершенно опасный и бессмысленный спор. Сердцевина содержит и плохое, и хорошее. Она есть у каждого, и твоя цель, когда знакомишься с новым человеком, - это определить сердцевину. Понять суть.

Понять сердцевину

Наблюдай

Обрати внимание на бессознательные привычки, которые являются отличным маркером для выявления «истинной личности». Особое внимание удели тому, как человек общается с людьми, которые расходятся с ним во мнении. Видишь ли ты лицемерие в их словах? Видишь ли ты скрытность или желание манипулировать? А как человек говорит о других людях за спиной?

Тестируй

Умные руководили проверяют устойчивость к стрессу в первые недели работы. Так они понимают, стоит доверять человеку более ответственные задания или нет. Если недостатки характера обнажатся уже в первые дни, то лучше обойтись без такого работника, ведь никогда не знаешь, какие важные дела случайным образом могут доверить этому человеку. Другими словами, в первые дни знакомства ты должен протестировать человека с помощью выбивания его из зоны комфорта. Зачем? Затем, что вне зоны комфорта люди чаще опираются на свою сердцевину.

Задавай вопросы

Не стесняйся задавать больше вопросов. Особенно такие, что требуют глубокого погружения в себя, чтобы хорошо все обмозговать и обдумать. Если боишься задавать личные вопросы, то задай вопрос на какую-нибудь этическую тему. С помощью подобных тем можно определить моральный облик личности. Если же ты знакомишься с новой девушкой, то задай ей вопрос о прошлых отношениях - ответы и общая реакция могут многое тебе сказать.

По материалам Брайна Ли

Материал из Википедии - свободной энциклопедии

История термина

Одним из первых термин «экзистенциальная философия» (нем. Existenzphilosophie ) ввел Карл Ясперс в в работе «Духовная ситуация времени» , а в 1938 году он вынес его в название отдельной работы. В качестве основоположника экзистенциальной философии Ясперс называет Кьеркегора . В 1939 году после смерти русского философа-эмигранта Льва Шестова выходит его книга «Киргегард и экзистенциальная философия», однако знакомство Шестова с творчеством Кьеркегора произошло лишь в , когда русский мыслитель написал все свои основные работы . В 1943 году книгу со сходным названием выпускает Отто Больнов . Термин экзистенциализм использует в названии своей работы Жан-Поль Сартр (фр. L"existentialisme est un humanisme , ), где экзистенциализм разделён на религиозный (Карл Ясперс , Габриэль Марсель , Мартин Хайдеггер) и атеистический (Альбер Камю , Жан-Поль Сартр , Симона де Бовуар).

Экзистенциализм (согласно Ясперсу) возводит свои истоки к Кьеркегору , Шеллингу и Ницше . А также, через Хайдеггера и Сартра, генетически восходит к феноменологии Гуссерля (Камю считал экзистенциалистом даже Гуссерля ).

В философии существования нашёл отражение кризис оптимистического либерализма, опирающегося на технический прогресс , но бессильный объяснить неустойчивость, неустроенность человеческой жизни, присущие человеку чувство страха , отчаяния, безысходности.

Философия экзистенциализма - иррациональная реакция на рационализм Просвещения и немецкой классической философии . По утверждениям философов-экзистенциалистов, основной порок рационального мышления состоит в том, что оно исходит из принципа противоположности субъекта и объекта , то есть разделяет мир на две сферы - объективную и субъективную. Всю действительность, в том числе и человека, рациональное мышление рассматривает только как предмет, «сущность», познанием которой можно манипулировать в терминах субъекта-объекта. Подлинная философия, с точки зрения экзистенциализма, должна исходить из единства объекта и субъекта. Это единство воплощено в «экзистенции», то есть некой иррациональной реальности.

Согласно философии экзистенциализма, чтобы осознать себя как «экзистенцию» , человек должен оказаться в «пограничной ситуации» - например, перед лицом смерти. В результате мир становится для человека «интимно близким». Истинным способом познания, способом проникновения в мир «экзистенции» объявляется интуиция («экзистенциальный опыт» у Марселя, «понимание» у Хайдеггера, «экзистенциальное озарение» у Ясперса), которая являет собой иррационалистически истолкованный феноменологический метод Гуссерля.

Значительное место в философии экзистенциализма занимает постановка и решение проблемы свободы, которая определяется как «выбор» личностью одной из бесчисленных возможностей. Предметы и животные не обладают свободой, поскольку сразу обладают сущностью, эссенцией . Человек же постигает свою сущность в течение всей жизни и несёт ответственность за каждое совершённое им действие, не может объяснять свои ошибки «обстоятельствами». Таким образом, человек мыслится экзистенциалистами как строящий себя «проект». В конечном счёте, идеальная свобода человека - это свобода личности от общества.

Понимание человека

В экзистенциализме, согласно Р. Мэю , человек воспринимается всегда в процессе становления, в потенциальном переживании кризиса, который свойственен Западной культуре, в которой он переживает тревогу , отчаяние, отчуждение от самого себя и конфликты .

Человек является способным мыслить и осознавать своё бытие, а следовательно, рассматривается в экзистенциализме как ответственный за своё существование. Человек должен осознавать себя и быть ответственным за себя, если он хочет стать самим собой .

Значение страха для экзистенциальной философии

На первый взгляд, страх не имеет какого-либо глубокого философского значения, но именно экзистенциалисты, подробно разобравшись в нём, пришли к выводу, что страх - это что-то значительно более глубокое, чем простое переживание, вызванное внешними раздражителями.

Прежде всего, экзистенциалисты разделяют понятия страха и боязни. Боязнь всегда предполагает наличие какой-либо определённой угрозы. Боятся, например, людей, обстоятельств, условий, явлений и т. д. То есть, источник боязни всегда определён.

Иначе страх. Какой-либо предмет, который возбуждает страх, отсутствует. Человек не может даже сказать, что его страшит. Именно в этой неопределённости и проявляется основное свойство страха. Это чувство возникает без какой-либо видимой и определённой причины. Из-за этого человек и не способен оказать сопротивление, так как неизвестно, откуда страх наступает. Тогда кажется, что он подходит со всех сторон и от него не скрыться, потому что даже не знаешь, от чего бежать.

В большинстве случаев страх считается негативным явлением, но экзистенциалисты придают ему позитивную окраску. Они говорят, что страх потрясает человека во всех его жизненных отношениях. Он необходим нам для того, чтобы вытянуть человека из размеренного, бездумного проживания жизни. Именно страх даёт возможность абстрагироваться от всех ежедневных проблем, забот и посмотреть на всё происходящее со стороны. Страх подобен огню, он сжигает всё несущественное и временное; он отвлекает человека от всего мирского. Только тогда проявляется истинное существование.

Кьеркегор утверждает: Во время этого чувства всё незначительное отступает на задний план, а остаётся само существование. Когда человек поднимается над бездумным проживанием, он понимает, что большинство его ценностей, ориентиров и жизненных отношений - ошибочны. Прежде он был ими несом, но теперь словно отторжен от них, теперь он целиком опирается на самого себя, и лишь в этом проявляется истинная свобода.

Как следствие, страх у экзистенциалистов становится наивысшим достижением человека, так как только в нём открывается истинное существование (по другой терминологии Страх переводится как Тревога) .

Принципы экзистенциализма.

1. Применительно к человеку, существование предшествует сущности. Свою сущность он обретает по ходу существования. Человек делает себя сам. Он обретает свою сущность на протяжении всей своей жизни.
2. Существование человека - это свободное существование. Свобода подразумевается не как «свобода духа», а «свобода выбора», которую никто не может отнять у человека.
3. Существование человека включает в себя ответственность: не только за себя, но и за окружающих.
4. Временное и конечное существование. Человеческое существование - это бытие, обращённое в смерть.

История и представители

Нашёл своих последователей в период Второй мировой войны - во Франции :

• В. Франкл (логотерапия )

• Э. Кастелли ( )
• Э. Пачи ( )

• Х. Ортега-и-Гассет (относительно близок)

Родственные направления

К экзистенциализму близки религиозно-философские направления:

Приверженцем экзистенциализма можно считать Лавкрафта , создателя психологически обоснованных ужасов .

Предшественники

Близкие к экзистенциализму идеи ещё в XVII веке высказывал исламский философ Мулла Садра .

Своими предшественниками экзистенциалисты считают:

Напишите отзыв о статье "Экзистенциализм"

Примечания

Ссылки

• Гайденко П. П. // Новая философская энциклопедия / ; Нац. обществ.-науч. фонд; Предс. научно-ред. совета В. С. Стёпин , заместители предс.: А. А. Гусейнов , Г. Ю. Семигин , уч. секр. А. П. Огурцов . - 2-е изд., испр. и допол. - М .: Мысль , 2010. - ISBN 978-5-244-01115-9 .
• Лукач Д. (Перевод с немецкого и примечания И А. Болдырева. Перевод выполнен в 2004 г. по изданию: Lukas G. Der Existentialismus // Existentialismus oder Maixismus? Aufbau Verbag. Berlin, 1951. S. 33-57.)
• Сартр Ж.-П. // Сумерки богов. - М .: Политиздат , 1989. - С. 319–344.
• Трыков В. П. . Электронная энциклопедия «Современная французская литература» (2011). Проверено 29 января 2012. .

Отрывок, характеризующий Экзистенциализм

Совершается противодвижение с востока на запад с замечательным сходством с предшествовавшим движением с запада на восток. Те же попытки движения с востока на запад в 1805 – 1807 – 1809 годах предшествуют большому движению; то же сцепление и группу огромных размеров; то же приставание серединных народов к движению; то же колебание в середине пути и та же быстрота по мере приближения к цели.
Париж – крайняя цель достигнута. Наполеоновское правительство и войска разрушены. Сам Наполеон не имеет больше смысла; все действия его очевидно жалки и гадки; но опять совершается необъяснимая случайность: союзники ненавидят Наполеона, в котором они видят причину своих бедствий; лишенный силы и власти, изобличенный в злодействах и коварствах, он бы должен был представляться им таким, каким он представлялся им десять лет тому назад и год после, – разбойником вне закона. Но по какой то странной случайности никто не видит этого. Роль его еще не кончена. Человека, которого десять лет тому назад и год после считали разбойником вне закона, посылают в два дня переезда от Франции на остров, отдаваемый ему во владение с гвардией и миллионами, которые платят ему за что то.

Движение народов начинает укладываться в свои берега. Волны большого движения отхлынули, и на затихшем море образуются круги, по которым носятся дипломаты, воображая, что именно они производят затишье движения.
Но затихшее море вдруг поднимается. Дипломатам кажется, что они, их несогласия, причиной этого нового напора сил; они ждут войны между своими государями; положение им кажется неразрешимым. Но волна, подъем которой они чувствуют, несется не оттуда, откуда они ждут ее. Поднимается та же волна, с той же исходной точки движения – Парижа. Совершается последний отплеск движения с запада; отплеск, который должен разрешить кажущиеся неразрешимыми дипломатические затруднения и положить конец воинственному движению этого периода.
Человек, опустошивший Францию, один, без заговора, без солдат, приходит во Францию. Каждый сторож может взять его; но, по странной случайности, никто не только не берет, но все с восторгом встречают того человека, которого проклинали день тому назад и будут проклинать через месяц.
Человек этот нужен еще для оправдания последнего совокупного действия.
Действие совершено. Последняя роль сыграна. Актеру велено раздеться и смыть сурьму и румяны: он больше не понадобится.
И проходят несколько лет в том, что этот человек, в одиночестве на своем острове, играет сам перед собой жалкую комедию, мелочно интригует и лжет, оправдывая свои деяния, когда оправдание это уже не нужно, и показывает всему миру, что такое было то, что люди принимали за силу, когда невидимая рука водила им.
Распорядитель, окончив драму и раздев актера, показал его нам.
– Смотрите, чему вы верили! Вот он! Видите ли вы теперь, что не он, а Я двигал вас?
Но, ослепленные силой движения, люди долго не понимали этого.
Еще большую последовательность и необходимость представляет жизнь Александра I, того лица, которое стояло во главе противодвижения с востока на запад.
Что нужно для того человека, который бы, заслоняя других, стоял во главе этого движения с востока на запад?
Нужно чувство справедливости, участие к делам Европы, но отдаленное, не затемненное мелочными интересами; нужно преобладание высоты нравственной над сотоварищами – государями того времени; нужна кроткая и привлекательная личность; нужно личное оскорбление против Наполеона. И все это есть в Александре I; все это подготовлено бесчисленными так называемыми случайностями всей его прошедшей жизни: и воспитанием, и либеральными начинаниями, и окружающими советниками, и Аустерлицем, и Тильзитом, и Эрфуртом.
Во время народной войны лицо это бездействует, так как оно не нужно. Но как скоро является необходимость общей европейской войны, лицо это в данный момент является на свое место и, соединяя европейские народы, ведет их к цели.
Цель достигнута. После последней войны 1815 года Александр находится на вершине возможной человеческой власти. Как же он употребляет ее?
Александр I, умиротворитель Европы, человек, с молодых лет стремившийся только к благу своих народов, первый зачинщик либеральных нововведений в своем отечестве, теперь, когда, кажется, он владеет наибольшей властью и потому возможностью сделать благо своих народов, в то время как Наполеон в изгнании делает детские и лживые планы о том, как бы он осчастливил человечество, если бы имел власть, Александр I, исполнив свое призвание и почуяв на себе руку божию, вдруг признает ничтожность этой мнимой власти, отворачивается от нее, передает ее в руки презираемых им и презренных людей и говорит только:
– «Не нам, не нам, а имени твоему!» Я человек тоже, как и вы; оставьте меня жить, как человека, и думать о своей душе и о боге.

Как солнце и каждый атом эфира есть шар, законченный в самом себе и вместе с тем только атом недоступного человеку по огромности целого, – так и каждая личность носит в самой себе свои цели и между тем носит их для того, чтобы служить недоступным человеку целям общим.
Пчела, сидевшая на цветке, ужалила ребенка. И ребенок боится пчел и говорит, что цель пчелы состоит в том, чтобы жалить людей. Поэт любуется пчелой, впивающейся в чашечку цветка, и говорит, цель пчелы состоит во впивании в себя аромата цветов. Пчеловод, замечая, что пчела собирает цветочную пыль к приносит ее в улей, говорит, что цель пчелы состоит в собирании меда. Другой пчеловод, ближе изучив жизнь роя, говорит, что пчела собирает пыль для выкармливанья молодых пчел и выведения матки, что цель ее состоит в продолжении рода. Ботаник замечает, что, перелетая с пылью двудомного цветка на пестик, пчела оплодотворяет его, и ботаник в этом видит цель пчелы. Другой, наблюдая переселение растений, видит, что пчела содействует этому переселению, и этот новый наблюдатель может сказать, что в этом состоит цель пчелы. Но конечная цель пчелы не исчерпывается ни тою, ни другой, ни третьей целью, которые в состоянии открыть ум человеческий. Чем выше поднимается ум человеческий в открытии этих целей, тем очевиднее для него недоступность конечной цели.
Человеку доступно только наблюдение над соответственностью жизни пчелы с другими явлениями жизни. То же с целями исторических лиц и народов.

Свадьба Наташи, вышедшей в 13 м году за Безухова, было последнее радостное событие в старой семье Ростовых. В тот же год граф Илья Андреевич умер, и, как это всегда бывает, со смертью его распалась старая семья.
События последнего года: пожар Москвы и бегство из нее, смерть князя Андрея и отчаяние Наташи, смерть Пети, горе графини – все это, как удар за ударом, падало на голову старого графа. Он, казалось, не понимал и чувствовал себя не в силах понять значение всех этих событий и, нравственно согнув свою старую голову, как будто ожидал и просил новых ударов, которые бы его покончили. Он казался то испуганным и растерянным, то неестественно оживленным и предприимчивым.
Свадьба Наташи на время заняла его своей внешней стороной. Он заказывал обеды, ужины и, видимо, хотел казаться веселым; но веселье его не сообщалось, как прежде, а, напротив, возбуждало сострадание в людях, знавших и любивших его.
После отъезда Пьера с женой он затих и стал жаловаться на тоску. Через несколько дней он заболел и слег в постель. С первых дней его болезни, несмотря на утешения докторов, он понял, что ему не вставать. Графиня, не раздеваясь, две недели провела в кресле у его изголовья. Всякий раз, как она давала ему лекарство, он, всхлипывая, молча целовал ее руку. В последний день он, рыдая, просил прощения у жены и заочно у сына за разорение именья – главную вину, которую он за собой чувствовал. Причастившись и особоровавшись, он тихо умер, и на другой день толпа знакомых, приехавших отдать последний долг покойнику, наполняла наемную квартиру Ростовых. Все эти знакомые, столько раз обедавшие и танцевавшие у него, столько раз смеявшиеся над ним, теперь все с одинаковым чувством внутреннего упрека и умиления, как бы оправдываясь перед кем то, говорили: «Да, там как бы то ни было, а прекрасжейший был человек. Таких людей нынче уж не встретишь… А у кого ж нет своих слабостей?..»
Именно в то время, когда дела графа так запутались, что нельзя было себе представить, чем это все кончится, если продолжится еще год, он неожиданно умер.
Николай был с русскими войсками в Париже, когда к нему пришло известие о смерти отца. Он тотчас же подал в отставку и, не дожидаясь ее, взял отпуск и приехал в Москву. Положение денежных дел через месяц после смерти графа совершенно обозначилось, удивив всех громадностию суммы разных мелких долгов, существования которых никто и не подозревал. Долгов было вдвое больше, чем имения.
Родные и друзья советовали Николаю отказаться от наследства. Но Николай в отказе от наследства видел выражение укора священной для него памяти отца и потому не хотел слышать об отказе и принял наследство с обязательством уплаты долгов.
Кредиторы, так долго молчавшие, будучи связаны при жизни графа тем неопределенным, но могучим влиянием, которое имела на них его распущенная доброта, вдруг все подали ко взысканию. Явилось, как это всегда бывает, соревнование – кто прежде получит, – и те самые люди, которые, как Митенька и другие, имели безденежные векселя – подарки, явились теперь самыми требовательными кредиторами. Николаю не давали ни срока, ни отдыха, и те, которые, по видимому, жалели старика, бывшего виновником их потери (если были потери), теперь безжалостно накинулись на очевидно невинного перед ними молодого наследника, добровольно взявшего на себя уплату.
Ни один из предполагаемых Николаем оборотов не удался; имение с молотка было продано за полцены, а половина долгов оставалась все таки не уплаченною. Николай взял предложенные ему зятем Безуховым тридцать тысяч для уплаты той части долгов, которые он признавал за денежные, настоящие долги. А чтобы за оставшиеся долги не быть посаженным в яму, чем ему угрожали кредиторы, он снова поступил на службу.
Ехать в армию, где он был на первой вакансии полкового командира, нельзя было потому, что мать теперь держалась за сына, как за последнюю приманку жизни; и потому, несмотря на нежелание оставаться в Москве в кругу людей, знавших его прежде, несмотря на свое отвращение к статской службе, он взял в Москве место по статской части и, сняв любимый им мундир, поселился с матерью и Соней на маленькой квартире, на Сивцевом Вражке.
Наташа и Пьер жили в это время в Петербурге, не имея ясного понятия о положении Николая. Николай, заняв у зятя деньги, старался скрыть от него свое бедственное положение. Положение Николая было особенно дурно потому, что своими тысячью двумястами рублями жалованья он не только должен был содержать себя, Соню и мать, но он должен был содержать мать так, чтобы она не замечала, что они бедны. Графиня не могла понять возможности жизни без привычных ей с детства условий роскоши и беспрестанно, не понимая того, как это трудно было для сына, требовала то экипажа, которого у них не было, чтобы послать за знакомой, то дорогого кушанья для себя и вина для сына, то денег, чтобы сделать подарок сюрприз Наташе, Соне и тому же Николаю.
Соня вела домашнее хозяйство, ухаживала за теткой, читала ей вслух, переносила ее капризы и затаенное нерасположение и помогала Николаю скрывать от старой графини то положение нужды, в котором они находились. Николай чувствовал себя в неоплатном долгу благодарности перед Соней за все, что она делала для его матери, восхищался ее терпением и преданностью, но старался отдаляться от нее.
Он в душе своей как будто упрекал ее за то, что она была слишком совершенна, и за то, что не в чем было упрекать ее. В ней было все, за что ценят людей; но было мало того, что бы заставило его любить ее. И он чувствовал, что чем больше он ценит, тем меньше любит ее. Он поймал ее на слове, в ее письме, которым она давала ему свободу, и теперь держал себя с нею так, как будто все то, что было между ними, уже давным давно забыто и ни в каком случае не может повториться.
Положение Николая становилось хуже и хуже. Мысль о том, чтобы откладывать из своего жалованья, оказалась мечтою. Он не только не откладывал, но, удовлетворяя требования матери, должал по мелочам. Выхода из его положения ему не представлялось никакого. Мысль о женитьбе на богатой наследнице, которую ему предлагали его родственницы, была ему противна. Другой выход из его положения – смерть матери – никогда не приходила ему в голову. Он ничего не желал, ни на что не надеялся; и в самой глубине души испытывал мрачное и строгое наслаждение в безропотном перенесении своего положения. Он старался избегать прежних знакомых с их соболезнованием и предложениями оскорбительной помощи, избегал всякого рассеяния и развлечения, даже дома ничем не занимался, кроме раскладывания карт с своей матерью, молчаливыми прогулками по комнате и курением трубки за трубкой. Он как будто старательно соблюдал в себе то мрачное настроение духа, в котором одном он чувствовал себя в состоянии переносить свое положение.

По Кьеркегору, сущность человека выражает отношение не к роду, а к Богу, к бесконечному. Существование человека оказывается следствием его отчуждения от Бога, потери себя в коллективе или в толпе, которая, по Кьеркегору, по самой своей сути “неистинна”, так как лишает индивида ответственности. Человек должен обрести свою сущность, себя с Богом, преодолеть свою ограниченность, пробраться к аутентичному существованию. Это можно осуществить не через интеллект, а через веру, которая позволяет человеку выбирать между “или-или”.

Принципы высшего добра и нравственного долга не оспариваются датским мыслителем. Но он придает им статус личностных, индивидуальных исканий. Иначе говоря, речь идет о том, что человек должен выстрадать эти ценности как результат собственного, неповторимого опыта. С этой точки зрения человеческое сострадание – жалкая выдумка. Оно проявляет жестокость там, где более всего нужно истинное сострадание. Этика, по мнению Кьеркегора, гибнет, как только появляется грех. Раскаяние – уникальное чувство, высшее выражение этического.

Переосмысливая христианство, датский философ показывает, что различие между Богом и человеком огромно. Обращение же к христианству, т.е. преображение по образу Божию, с человеческой точки зрения, обретает на муки большие, нежели может вытерпеть человек. В ином случае вместо преображения получится только болтовня, суета, высокомерие, тщеславие.

Критическая установка философов жизни, вопреки традиционной позиции, вводила индивида в мир напряженных нравственных исканий. Кьеркегор демонстрирует это на примере Авраама, которому Господь повелел предать на заклание собственного сына. Мыслимо ли такое? Допустимо ли ослушаться? Если бы Авраам, по мысли Кьеркегора, не испытывал никаких потрясений, а слепо исполнил волю Всевышнего: не наше, мол, дело обсуждать Божьи повеления – поступок его был бы не человеческим и не нравственным. Так философия С.Кьеркегора возвещает приход экзистенциального мышления.

Идея становления человека

Ницше принадлежит идея становления человека как живого существа. Если многие философы рассматривали человека как некую уже установившуюся сущность, то Ницше, напротив, полагает, что этот вид в отличие от других биологических видов находится в процессе становления. Это положение обладает огромной эвристической силой: впоследствии оно приведет к рождению всей богатейшей проблематики философской антропологии как самостоятельного направления в XX в.

Современный человек –это всего лишь набросок, некий эмбрион человека будущего, настоящего представителя истинной человеческой природы. Однако есть ли какие-нибудь гарантии, что этот процесс реализуется неотвратимо? По мнению Ницше, таких гарантий нет. Нынешний человек, человек-животное, как полагал немецкий философ, потерял смысл и цель своего существования. Христианская аскетика была направлена на освобождение человека от бессмысленного страдания. Достигалось этим, по мысли Ницше, лишь отторжение человека от основ бытия и уход в ничто, а по сути – обострение страданий.

Но какого же человека, по мнению Ницше, можно считать настоящим? Того, чья совесть чиста перед его волей к власти. Верны ли социологические и этиологические догадки Ницше по поводу первобытной истории человечества? Современная наука все чаще дает отрицательный ответ на этот вопрос. Это не означает, разумеется, что философская антропология Ницше покоится на неверных посылках и потому не дает толчка к позитивному ее обоснованию. Напротив, его идеи стали стимулом к разработке философских проблем антропологии, способствовали возведению проблематики человеческой жизни в ранг самостоятельного философского предмета.

Для доницшеанской философии человек не просто вид живого существа, но и определенная социальная реальность. Ницше не признает такой постановки вопроса. Он хочет осмыслить человека чисто генетически, т.е. как зверя, выросшего в животном мире и покинувшего его. Своеобразие антропологической проблемы Ницше усматривает в том, что человек неправильно относится к своим инстинктам. Эта тема затем в европейской философии получит разностороннюю аранжировку. Однако Ницше прервал ту традицию, в которой родилось понимание человека как существа, близкого другому созданию (романтики, Л.Фейербах). Этой проблемой (человек с человеком) Ницше пренебрегал.

Устранение нормы как обязательной догмы в морали не могло не поставить вопрос о грандиозной переоценке ценностей. Никто до Ницше не отваживался поставить под вопрос вековые духовные традиции Европы, скажем, христианство. Даже просветители, которые изобличали религию, не ставили проблему столь радикально. Разумеется, философская экспертиза Ницше может не вызывать ни признания, ни сочувствия, но она тем не менее заставила философов мыслить гораздо глубже, не боясь сокрушить устои.

Интуиция и интеллект

Критическую работу по переоценке классических философских воззрений проделывает и Анри Бергсон. В частности, он полагает, что линия развития, которая заканчивается в человеке, не является единственной. На расходящихся в другие стороны путях развития – иные формы сознания, не сумевшие освободиться от внешних стеснений и не справившиеся с собой, как это сделал человеческий ум, но все же выражающие нечто постоянное и существенное для эволюционного движения. Что, если сблизить эти формы сознания с разумом? По мнению А.Бергсона, можно получить сознание, широкое как жизнь и способное на то, чтобы, внезапно оглянувшись на стоящий перед ним жизненный порыв, увидеть его целиком, хотя бы на одно мгновение.

Как полагает Бергсон, интуиция и интеллект представляют собой два противоположных направления работы сознания. Интуиция идет в направлении к самой жизни, интеллект же – в прямо противоположном, и поэтому вполне естественно, что он оказывается в строгом подчинении не духа, а материи. Для человека, стремящегося вновь растворить интеллект в интуиции, исчезает или смягчается много затруднений. Но такая доктрина, по мнению философа, не просто облегчает нам процесс мышления, но также дает нам новую силу, необходимую для действования в жизни.

Наделенные этой силой, мы уже не чувствуем себя, утверждает Бергсон, одинокими среди людей, и человечество уже не кажется нам одиноким среди подвластной ему природы... Все живые существа, по мнению философа, держатся друг за друга и все подчинены одному и тому же гигантскому порыву. Животное опирается на растение, человек живет благодаря животному, а все человечество во времени и пространстве представляет собой огромную армию, которая движется рядом с каждым из нас. Своей мощью оно способно преодолеть любое препятствие.

Бергсон выработал теорию, в соответствии с которой раздражения органов чувств – это только стимулы, подстрекающие наше “Я” обратить внимание не на процессы в нашем мозгу, а на сам предмет внешнего мира, который задел наше тело и может быть полезен нам или вреден. Только такой характер восприятия предметов может иметь практическое значение. По мнению Н.О.Лосского, Бергсон, к сожалению, не все виды знания считает актами интуиции, т.е. актами непосредственного созерцания предметов. Самое важное знание, именно научное знание о мире как систематическом целом, выразимое в понятиях, он считает, подобно Канту, субъективной конструкцией, проводимой нашим рассудком и не дающей знания о живом подлинном бытии.

Бергсон защищает философию как творческий акт и стремится приблизить ее к искусству. Именно в философии он видит жизненный порыв к творческому восхождению, к переходу за границы необходимости. Он знает, что философия как творческий акт – это не наука и не походит на науку. “Бергсон признает жизненную иррациональность действительности и силится привести с ней в соответствие иррациональность в познании, – пишет Н.А.Бердяев. – И это все-таки оказывается формой приспособления к мировой данности. Философия Бергсона – освобождающаяся, но не свободная философия. Философия становится искусством, но боязливо еще оглядывается на науку”.

Для Бергсона философская интуиция – это симпатическое проникновение в подлинную действительность, в подлинное сущее. Он называет интуицией особый род интеллектуального вчувствования, посредством которого мы проникаем внутрь предмета, чтобы слиться с тем, что в нем есть единственного и, следовательно, невыразимого. Истинная метафизика должна заниматься “интеллектуальным выслушиванием”. В метафизической интуиции нужно отдаваться действительности, проникать в нее. Метафизическое интуитивное познание, по Бергсону, тем и отличается от аналитического научного, что оно проникает в глубь действительности, отдается ей, в то время как научное своими понятиями отдаляется от действительности.

В философии жизни мы находим не только переосмысление морали, но и специфическое истолкование психологизма. В отличие от традиционной психологии, которая пыталась выявить “гладкие механические связи”, Дильтей, в частности, выступает в качестве основоположника понимающей психологии и школы “истории духа”, под которой подразумевается, по сути дела, история идей. В этом контексте человеческое бытие непосредственно связывается с культурно-исторической реальностью. По мнению Дильтея, проблема человека, присущей ему сущности раскрывается вовсе не путем размышлений над данным феноменом, не посредством психологических экспериментов. Только история способна раскрыть тайну человека.

Речь у Дильтея идет о расчленении произведения человеческого духа, о стремлении проникнуть в генезис душевной связи, в ее формы и ее действия. Это как раз и надлежит соотнести с анализом исторических процессов. По словам Дильтея, человек не имеет истории. Он сам представляет собой историю, через которую можно распознать специфически человеческое.

В том же мере О.Шпенглер антропологически рассматривает судьбы культуры. По его мнению, каждая из них проходит обычные циклы живого существа – рождение, развитие, угасание и смерть. При этом подчеркивается, что человек – единственное существо, знающее о своей смерти. Все остальные находятся в чистом становлении и обладают сознательностью, которая ограничена настоящим. Они живут, но ничего не знают о жизни, подобно детям раннего возраста.

Особую роль в феноменологии жизни у Шпенглера играет проблема смерти. Ведь человек становится человеком, когда он познает свое величайшее одиночество во вселенной. Здесь, как полагает Шпенглер, заложено начало высшего мышления.

Романтическое сознание и философия жизни обусловили возникновение нового мировоззренческого течения, которое стремилось распознать, что представляет собой человек как биологическое существо. Актуальность приобретали такие вопросы, как специфика биологического, психологического, историко-духовного и социального развития человека, его отношения к богатствам природы, метафизическое предназначение. Это было провозвестие будущего антропологического подъема.

Философия жизни глубочайшим проникновением в мир человеческой субъективности подготовила появление таких философских направлений XX в., как экзистенциализм и персонализм.

Литература

1. Бердяев Н.А . Смысл творчества // Философия свободы. Смысл творчества. М., 1989. С. 277 –279.
2. Блауберг И.И . Философия жизни // Современная западная философия. Словарь. М., 1991. С. 327 –329.
3. Гуревич П.С . Концепция человека в философии жизни // Человек. Ч. 2. С. 272 –278.
4. Жизнь как ценность. М., 2000.
5. Лосский Н.О . Условия абсолютного добра. М., 1991.
6. Цертелев Д . Пессимизм в Германии. М., 1895.

См.: Шопенгауэр А. Мир как воля и представление. М., 1900. Т. 1. Вып. 2. С. 182.