У вас все? - спросил Розенберг. И не дождавшись ответа, как-то очень поспешно, как бы торопясь закончить до смерти надоевшее дело, объявил: - Суд удаляется на совещание. Была уже полночь. До половины четвертого томились подсудимые, дожидаясь приговора... Не расходились и приглашенные; в их гомоне слышались тревога, неуверенность. Можно было понять, что многих давит постыдное чувство, что они, пожалуй, стали свидетелями откровенной расправы. Впрочем, надо подождать, может, все обернется еще и не так страшно. Но обернулось страшно. Розенберг перед зачтением приговора бесконечно долго молчал, будто и сам устыдился содеянного. Однако голос его прозвучал с той же мрачной торжественностью, с какой он начал судебный процесс. ...Суд постановил: Комкора Сводного корпуса Думенко Бориса Макеевича, начальника штаба, бывшего офицера Абрамова Михаила Никифоровича, начальника оперативного отдела, бывшего офицера Блехерта Ивана Францевича, начальника разведки Колпакова Марка Григорьевича и начальника снабжения 2-й бригады Кравченко Сергея Антоновича лишить полученных ими от Советской власти наград, в том числе ордена Красного Знамени, почетного звания красных командиров, и применить к ним высшую меру наказания - расстрелять; комендантов штаба Ямкового Ивана Митрофановича и Носова Дорофея Герасимовича подвергнуть принудительным работам с лишением свободы - Ямкового на десять лет, а Носова на двадцать лет. Трое суток шла борьба за жизнь Думенко. Андрей Знаменский от имени Донисполкома просил суд пересмотреть свой приговор или войти с ходатайством во ВЦИК о помиловании. Розенберг отверг просьбу о пересмотре приговора, но, уступая настойчивости донцов, в тот же день связался по прямому проводу С Москвой - Реввоентрибуналом Республики. В докладе высказался о том, что, по мнению местных ответственных работников, учитывая революционные заслуги Конного корпуса, надлежало бы войти с ходатайством во ВЦИК о замене осужденным расстрела лишением свободы. Член РВТР Анскин на это ответил: - Указанные соображения вы должны были принять во внимание при вынесении приговора. Со стороны же Реввоентрибунала Республики в полном согласии с Реввоенсоветом Республики не встречается препятствий в приведении приговора в исполнение. В данном случае нет нужды выжидать сорок восемь часов, приведите приговор в исполнение немедленно. Три ночи еще провел Борис в своей одиночке. Заглядывая себе в душу, он словно ощупью блуждал в потемках своего трагического недоумения с трепетно-мерцающей свечой очень слабой надежды, что Москва его спасет, только бы пробились туда голоса защитников. В камере его внимание больше всего привлекала дверь. Казалось, он изучил ее неотступным взглядом до мельчайшей царапинки: ведь это именно через нее он должен уйти туда, к краю уже, поди, выкопанной могилы. Страшно ли ему? Скорее жутко. В этой мертвящей жути на каком-то черном огне переплавлялись в сплошную, ни на шаг не отпускающую боль и лютая обида, и недоумение, и протест против всесокрушительного насилия. Думы об Асе не только не ослабляли боль, а делали ее еще более невыносимой. Любовь к ней разжигала в нем еще не испытанную в такой степени жажду к жизни, с которой в любую минуту он должен был расстаться, вот как только со скрипом откроется эта дверь - последняя граница между светом и вечной тьмою. К своему смертному походу Думенко приготовился в первый же час, как только его заключили в камеру после вынесения приговора. Уложил в чемодан вещи, сел писать письмо Асе. Водил карандашом по бумаге так, словно старался переселить в нее весь трепет пока живой его руки, еще совсем недавно так ненасытно ласкавшей тело этой самой для него чудесной женщины на свете. Иногда подносил руку к глазам, представлял себе ее неподвижной, холодной и никак не мог смириться с этим жутким представлением. И опять водил карандашом по бумаге. «Милая, дорогая моя Ася. Возвращаю чемодан, перчатки, простыню, платок, ложку, чай, вишни, салфетку и шубу. У меня остается подушка, одеяло. Вот тогда можешь взять... А сапоги, френч, шинель и брюки, это, может, тебе уже не попадет. Целую всех крепко и крепко. Борис». Кончил писать, опустил руки на колени и опять уставился неподвижным взглядом на дверь, вслушался всем существом: пе гремят ли шаги, не идет ли тот, кто должен сказать: «Ну, идем, последний твой час настал». Чтобы уйти взглядом от двери, перечитал заново письмо. Неужели это последние слова, которые суждено оставить ему на бумаге? И опять побрел в потемках иступленной больной мыслью, ища выхода из смертной беды по буеракам опустошенной души, в которой, словно В степи, выдуло ледяным ветром все до последней травинки-былинки, что могло бы заключать хоть малейшую надежду на спасение. А может, все-таки есть на свете бог? ...И дверь распахнулась. И встал Думенко. Встал медленно, словно надеясь, что это еще не для него, не для последнего похода... И ударило солнце в глаза бывшего комкора. Ударило яростно, словно торопясь в остатний раз согреть, обласкать сына степей, а стало быть, в чем-то и его, солнца, сына. И ударили копыта несметной конницы в стонущую землю. Нет, не сердце колотится - конница мчится... Унеси, унеси, красная конница, в памяти своей имя своего трагического комкора в дальние времена... Пусть эхо последних кличей его не оборвется, перерожденное в жиденький залп при исполнении приговора... Одного из смертников - Кравченко пощадила пуля, не отняла жизнь. Опамятовавшись, разворошил плечами мертвые тела. Будто сила какая выкинула его наверх. Скатившись клубком в теклину, он пропал в кустарнике. Эпилог Через сорок четыре года вышел этот документ: Верховный Суд Союза ССР Определение № 3н-0667/64 Военная коллегия Верховного Суда СССР в составе: председательствующего - генерал-майора юстиции Чистякова и членов: подполковника юстиции Федоткина, полковника юстиции Козлова рассмотрела в заседании от 27 августа 1964 года протест в порядке надзора Генерального Прокурора Союза ССР на приговор Выездной сессии Реввоентрибунала Республики в городе Ростове-на-Дону от 5-6 мая 1920 года, которым военнослужащие Сводного Конного корпуса 9 армии Кавказского фронта Думенко Борис Макеевич, 32 лет, командир корпуса, по происхождению из крестьян, бывший вахмистр царской армии, доброволец РККА, член РКП (б) с декабря 1919 года, Абрамов Михаил Никифорович, 26 лет, начальник штаба корпуса, по происхождению из крестьян, бывший штабс-капитан царской армии, доброволец РККА, беспартийный, Блехерт Иван Францевич, 26 лет, начальник оперативного отдела штаба корпуса, по происхождению из дворян, бывший штабс-ротмистр царской армии, в РККА по мобилизации, беспартийный, Колпаков Марк Григорьевич, 23 лет, начальник разведки штаба корпуса, по происхождению из крестьян, доброволец РККА, беспартийный, Кравченко Сергей Антонович, 29 лет, начальник снабжения 2-й бригады того же корпуса, по происхождению из крестьян, доброволец РККА, беспартийный осуждены к расстрелу. Носов Дорофей Герасимович, 28 лет, комендант полевого штаба корпуса, по происхождению из крестьян, доброволец РККА, член РКП(б) с 1917 года осужден к лишению свободы на 20 лет; Ямковой Иван Митрофанович, 29 лет, комендант тылового штаба корпуса, по происхождению из крестьян, доброволец РККА, член РКП(б) с июня 1918 года осужден к лишению свободы на 10 лет. Приговор в отношении Думенко, Абрамова, Блехерта и Колпакова приведен в исполнение. Постановлением распорядительного заседания военной коллегии Верховного Суда Республики от 19 сентября 1923 года высшая мера наказания Кравченко заменена десятью годами лишения свободы. Заслушав доклад полковника юстиции Козлова и заключение Главного военного прокурора генерал-лейтенанта юстиции Горного, полагавшего протест удовлетворить и дело производством прекратить, Военная коллегия Верховного Суда СССР установила... (Далее в этом документе приводятся мотивы приговора Выездной сессии Реввоентрибунала от 5-6 мая 1920 года.) ...В своем протесте на этот приговор Генеральный прокурор Союза ССР ставит вопрос об отмене приговора Реввоентрибунала Республики и прекращении дела в отношении всех осужденных за отсутствием состава преступлений в их действиях по следующим основаниям: Осужденные как на предварительном следствии, так и в судебном заседании виновными себя не признали, и в деле отсутствуют объективные доказательства виновности осужденных. Из материалов дела усматривается, что ночью 14 января 1920 года находившийся в состоянии опьянения комиссар связи штаба 9 армии Захаров действительно двумя выстрелами был ранен в лицо. Захаров на предварительном следствии утверждал, что в него стрелял по политическим мотивам ехавший с ним в повозке Носов с целью убрать его как опасного свидетеля, слышавшего во время выпивки высказывания Блехерта, направленные «против жидов и комиссаров». В действительности, как установлено следствием, с Захаровым в повозке ехал не Носов, а Кравченко, но и Кравченко не помнит, что с ним произошло, так как был сильно пьян. Кучер повозки по делу не установлен и не допрошен. Выводы суда о том, что на убийство Захарова покушался Кравченко по указанным выше мотивам также являются несостоятельными и не вытекают из изложенных обстоятельств дела. Вечером 2-го февраля 1920 года комиссар корпуса Микеладзе выехал из штаба корпуса в подчиненную корпусу бригаду. В одной из балок на пути следования Микеладзе ему были нанесены смертельные огнестрельные и сабельные ранения, от которых он на месте скончался. Ни исполнители, ни соучастники преступления материалами дела не установлены... Обвинение Думенко и других осужденных офицеров корпуса в том, что они организовали убийство комиссара Микеладзе, основано только на предположении и аргументировано лишь тем, что осужденные были вообще враждебно настроены против коммунистов и комиссаров. Однако из имеющихся в деле документов видно, что прибывший 10 января 1920 года на работу в корпус Микеладзе установил с командиром корпуса Думенко деловой и политический контакт и поддерживал его в необходимости проведения организационных мероприятий в отношении некоторой части непригодных политкомов и работников особого отдела корпуса. Как видно из материалов дела и дополнительных материалов, добытых при проверке дела в настоящее время, положенные в основу обвинения Думенко и других свидетельские показания ряда командиров и политработников корпуса, несмотря на их противоречивость и неубедительность, в процессе предварительного расследования тщательной и объективной проверке не подвергались. В судебном заседании свидетельские показания не проверялись, но были положены в основание приговор а, хотя выдвинутые против Думенко и других осужденных обвинения носили характер общий и фактами не подтверждались. Причины конфликта между ним и некоторой частью политработников Думенко объяснял тем, что он требовал от них быть на позициях, а не находиться в тылу. В материалах дела нет ни одного факта удаления из корпуса кого-либо из политработников. Отсутствуют также факты пьянства Думенко. Сам же Думенко заявлял на суде, что он непьющий. К делу приобщены материалы о том, что отдельные командиры совершали по отношению к населению незаконные действия (Колпаков ударил плетью председателя сельревкома за сокрытие подвод, Носов и Ямковой изымали носильные вещи у населения, имеются жалобы на реквизицию и т.д.). Однако эти факты не давали оснований для сделанных судом обобщений, т.к. из дела и дополнительных материалов видно, что Думенко, как командир корпуса, проводил борьбу с бесчинствами по отношению к населению. Несостоятельным является обвинение Думенко и в том, что он препятствовал работе Реввоентрибунала и особого отдела. Доказательств этого обвинения в деле нет. Проверкой установлено, что вопрос об аресте Абрамова Думенко решал совместно с политкомом штаба корпуса Васильевым, отменен же арест был начальником особого отдела Х армии. По ходатайству защиты в судебном заседании были допрошены в качестве свидетелей начальник политотдела фронта Балашов и военком путей сообщения армии Клименко, которые своими показаниями опровергли собранные в процессе следствия материалы о враждебном отношении Думенко к политработникам и о зажиме политработы в корпусе. Все осужденные по настоящему делу, за исключением Блехерта, являлись добровольцами РККА и в течение всего периода гражданской войны боролись за установление Советской власти. Думенко же является одним из организаторов красной конницы. В течение 2-х лет он вел героическую борьбу против белых на Юго-Восточном фронте, награжден двумя золотыми часами, именной шашкой и орденом Красного Знамени. В связи с освобождением станицы Великокняжеской В.И. Ленин 4 апреля 1919 года по телеграфу передал: «Привет герою 10-й армии товарищу Думенко и его отважной кавалерии, покрывшей себя славой». Рассмотрев материалы уголовного дела И дополнительной проверки, Военная коллегия Верховного Суда СССР находит протест Генерального прокурор а СССР правильным и обоснованным. В деле отсутствуют объективные доказательства вины Думенко И других осужденных в заговоре против Советской власти и совершении других преступлений, На основании изложенного и руководствуясь ст. 48 Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик, Военная коллегия Верховного Суда СССР определила: приговор Выездной сессии Революционного военного трибунала Республики от 5-6 мая 1920 года в отношении Думенко Бориса Макеевича, Абрамова Михаила Никифоровича, Блехерта Ивана Францевича, Колпакова Марка Григорьевича, Кравченко Сергея Антоновича, Носова Дорофея Герасимовича и Ямкового Ивана Митрофановича отменить и дело о них в уголовном порядке производством прекратить за отсутствием в их действиях состава преступления . Подлинное за надлежащими подписями. (Цитата по книге В. Карпенко. Комкор Думенко. Приволжское книжное издательство. Саратов, 1976). О судьбе выжившего после расстрела красноармейца Кравченко читать

Бедрик Дмитрий

В данном материале описана биография Думенко и его деятельность во времена Гражданской войны 1914 года.

Скачать:

Предварительный просмотр:

Работа ученика 4 класса МБОУ СОШ № 59 п.Белозерный

Бедрика Дмитрия Александровича

Борис Мокеевич Думенко

(15.08.1888 - 11.05.1920)

Стоявший у самых истоков создания красной кавалерии, Борис Мокеевич Думенко был одним из самых популярных советских военачальников времён Гражданской войны.
Всего два года воевал он на фронтах Гражданской войны, был расстрелян в возрасте 32-х лет, но на протяжении вот уже более чем 90 лет его яркая, неординарная судьба неизменно привлекает внимание потомков.
Сведения о детстве и юности Бориса Мокеевича Думенко крайне скупы. Известно, что он родился 15 августа 1888 года в слободе Большая Мартыновка 1-го Донского округа области Войска Донского в семье иногороднего крестьянина Мокея Анисимовича Думенко. В 1889 году в поисках лучшей доли семья Думенко переехала на Маныч, в хутор Казачий Хомутец.
Ещё в детстве Борис в полной мере познал нужду и горе: его мать умерла рано от тяжёлых родов, оставив в семье, кроме Бориса, сестру Арину и двойняшек – Лариона и Полину.
Рос Борис пытливым, работящим парнем. Несколько замкнутый, он в то же время с радостью откликался на теплоту и дружбу, которой был верен до конца своей короткой, но яркой жизни.
В 13 лет смышлёный подросток был отправлен к помещику Королькову, чтобы тот приучил его к конному делу, к которому Борис тянулся с раннего детства.
Из этого же имения его и призвали в 1908 году на военную службу. Женился Борис Мокеевич рано и, уходя по призыву в армию, оставил на руках жены Марфы Петровны дочь Марию, родившуюся 26 июня 1905 года.
Служил он в батарее ездовым, умело руководил ездой и подкатом орудий. За отличие в службе был произведен в максимальный в кавалерии унтер-офицерский чин вахмистра. Воевал на фронтах Первой мировой войны, и воевал храбро, ибо с войны вернулся полным Георгиевским кавалером. С военной службы Думенко возвратился в декабре 1917 года и сразу окунулся в бурные революционные события. Прибыл Борис Мокеевич в родной хутор не один, а с неким товарищем Красносельским, «человеком развитым и политически подкованным». Прибывшие стали агитировать хуторян на борьбу с контрреволюцией, и к февралю 1918 года у них уже был собран отряд, насчитывающий 28 добровольцев.

Три недели занимался Думенко с бойцами. Набрав ещё 10 человек и достаточное количество верховых коней, он двинулся к станице Великокняжеской, ныне г. Пролетарску, где, по его сведениям, находились отряды Григория Шевкоплясова. Продвигаясь, отряд Думенко увеличивался. Когда в начале марта он проходил мимо станицы Егорлыкской, то в нём было уже 180 человек.
Не доходя до Пролетарской, Думенко встретился с большим отрядом красных партизан, шедших из Ставрополья также к Великокняжеской. Отряды решили объединиться. Командиром объединённого отряда был избран Борис Мокеевич Думенко, а его помощником – Семён Михайлович Будённый. Вскоре отряд уже насчитывал 1000 бойцов.
На станции Куберле был сформирован 5-ый крестьянский социалистический полк. 25 июня 1918 года деникинцы заняли станцию Торговая (Сальск), а затем и станицу Великокняжескую. Краснопартизанские отряды вместе с населением отступили в Куберле и соединились с действовавшим там Крестьянским полком. В июле объединили всех кавалеристов в кавалерийский дивизион. Командиром был назначен Б.М. Думенко, его заместителем – С.М. Будённый. А всех пеших из этих отрядов объединили в 3-й Крестьянский Социалистический Полк.
Таким образом, в конце июля на станции Куберле впервые произошло объединение мелких отрядов самообороны в регулярные воинские части. Здесь впервые произошло разъединение пеших частей и конников и впервые конники объединились в самостоятельное подразделение – кавалерийский дивизион. Этот дивизион и положил начало формированию первой Конной армии. Затем после отхода от Куберле к Зимовникам был сформирован 1-й Донской крестьянский социалистический карательный кавалерийский полк, командиром которого был назначен Б.М. Думенко, а его заместителем – С.М. Будённый.
За лето 1918 года Думенко делает стремительную карьеру. Он командует сначала батальоном, потом полком, затем бригадой и наконец, дивизией. В его отрядах нет воинской дисциплины в её обычном понимании, но они сплочены личной преданностью к командиру – тридцатилетнему бывшему вахмистру, которого даже пожилые бойцы уважительно называют «батька». Воевавшие вместе с ним в своих воспоминаниях о Думенко отмечали его сверхчеловеческую храбрость, преданность делу, ради которого он не щадил головы, огромный авторитет среди товарищей.

В январе 1919 года Сводная кавалерийская дивизия была переформирована в Отдельную кавалерийскую дивизию 10-й Красной Армии. При всех этих переформированиях командиром кавалерийского соединения оставался Б.М. Думенко, а его помощником неизменно назначался С.М. Будённый.
В конце 1918 года белые развернули особенно яростное наступление на красный Царицын. Ситуация создалась критическая. 16 января 1919 года командование Южным фронтом отдало приказ: «Удержать Царицын!». Командарм 10-й армии А.И. Егоров бросает Думенко на самые горячие точки, в самые сложные рейды. В результате был обеспечен красным стратегический перевес.
В удостоверении, которое Думенко получил вместе с орденом, написано: «Начальник дивизии тов. Думенко за непрерывную самоотверженную работу на фронте, в огне, награждается почётным революционным отличием – орденом Красного Знамени, в удостоверение чего ему выдаётся настоящее свидетельство». Датирован документ 7 марта 1919 года.
В начале марта 1919 года 10-я армия пошла в победоносное наступление. Дивизия Думенко двигалась по левобережью Дона, преодолевая яростное сопротивление белых войск. Разгром белых под Курмояровской и Романовской дал возможность для нанесения смелого кавалерийского удара по Великокняжеской (ныне Пролетарск), являвшейся тогда важной тыловой базой снабжения и накопления резервов белой армии, ведущей оборонительные бои возле Ремонтного. Стремительным ночным рывком конники Думенко подкатились лавой к Великокняжеской и на рассвете атаковали станицу.
4 апреля 1919 года Председатель Совета народных комиссаров В.И. Ленин посылает в штаб 10-й армии телеграмму: «Передайте мой привет герою 10-й армии товарищу Думенко и его отважной кавалерии, покрывшей себя славой при освобождении станицы Великокняжеской от цепей контрреволюции».
Вскоре Думенко был назначен на должность помощника начальника штаба армии по кавалерийской части.

25 мая 1919 года, руководя боевыми действиями конницы 10-й армии в крупном сражении против кубанской и терской конницы Добровольческой армии на реке Сал, у хутора Плетнёва, Думенко был тяжело ранен: пуля прошла через лёгкое, перебив два ребра. В Саратове профессор С.И. Спасокукоцкий, патриарх российской хирургии, сделал ему более десятка операций, удалив три ребра и половину правого лёгкого. Жизнь коннику сохранил, но выписал из клиники инвалидом.
Вернувшись в сентябре в строй, Думенко обнаружил, что сформированные им две кавдивизии уже сведены в корпус и командует им бывший его помощник Семён Будённый. На основе этого корпуса 19 ноября 1919 года организовывается Первая Конная Армия. Думенко же получает новое назначение: приказом № 1102 от 14 сентября Реввоенсовет 10-й армии поручил ему формировать Сводный конный корпус из кавалерийских бригад трёх дивизий. Естественно, что он назначался и командиром корпуса.
За полгода с одной здоровой рукой и одним лёгким провел Думенко свою новую конницу по тысячевёрстому пути боёв: от Царицына вверх по Медведице и Хопру, от Богучара вниз по Дону. Закончился поход взятием 7 января 1920 года столицы Белого Дона – Новочеркасска

Одновременно со взятием думенковцами Новочеркасска 1-я конная армия Будённого берёт Ростов. Это, по сути, переломный момент Гражданской войны. Красными заняты города, являющиеся центрами белого движения на юге России. Красное командование подгоняет Будённого и Думенко – срочно форсировать Дон, занять крупный железнодорожный узел Батайск, не дать белым собрать свои силы. Но все впустую.
Тем временем ситуация становится почти катастрофической. 21 февраля белые снова занимают Ростов.

В момент наивысшего размаха клеветнической кампании против Думенко в корпус прибыл новый комиссар - В. Микеладзе. Тактичный и наблюдательный, партработник с опытом, он быстро разобрался в обстановке в корпусе. В РВС армии он сообщил, что контакт с Думенко наладил, и предложил Белобородову убрать из корпуса некоторых негодных политработников. С Думенко у Микеладзе сложились душевные отношения. Микеладзе, кстати, и вручал Думенко партийный билет. Последние дни января и начало февраля Конно-Сводный корпус вёл на Маныче, у хутора Весёлого, тяжелейшие бои; военком находился рядом с комкором, стремя в стремя. Тогда-то и случилась трагедия, так и остающаяся до сих пор тайной: в полутора верстах от хутора Маныч-Балабинки, в балке Солёной, был найден труп Микеладзе.
Память о Борисе Мокеевиче Думенко бережно сохраняется его земляками. Несколько районов Ростовской области считают его своим земляком и гордятся этим. Борису Думенко, незаурядной личности, легендарному герою Гражданской войны посвящены стихи, песни, романы. В его честь совершались автопробеги, конные марши. Его именем названы улицы в Ростове-на-Дону, Новочеркасске, Ерзовке, Большой Мартыновке, Волгодонске, Весёлом и других населённых пунктах.
В слободе Большая Мартыновка – районном центре Мартыновского района, где родился Борис Думенко, его именем назван переулок, установлен памятник комкору и мемориальная доска, на которой есть надпись: «Широко разнеслась по степям слава отважного сына Дона Бориса Думенко. Он стоял у колыбели красной конницы. Под его начальством первые конные полки и бригады, не зная поражений, бросались в смертельные схватки с бандами белых атаманов, с красновскими и деникинскими войсками. Из этих полков и бригад выросли потом красные корпуса, и, в конце концов, – две конные армии».
В городе Волгодонске, где жил и работал писатель Владимир Карпенко, автор дилогии «Комкор Думенко», по его инициативе в 1985 году установлен памятник комкору.
Весёловский район – это место, где Борис Мокеевич прожил большую часть жизни и откуда начал свой боевой путь. В посёлке Весёлый бывшая улица Проездная в 1967 году решением Весёловского сельского Совета была переименована в улицу Думенко. В год столетия комкора, в 1988 году у хутора Казачий Хомутец возведён памятник Думенко и его собратьям по оружию (скульптор – М.А Дементьев, архитектор – И.А. Жуков).

Мокей Анисимович Думенко [Думенко ] Вики-страница wikipedia:ru:Думенко,_Борис_Мокеевич

События

26 июль 1905 рождение ребёнка: Казачий Хомутец , Область Войска Донского , Российская империя , Мария Борисовна Думенко [Думенки ] р. 26 июль 1905

Заметки

Небольшое пояснение из воспоминаний моей прабабушки которая была его сестрой родной. Борис Макеевич Думенко,родился 18 января 1888г.. в селе Князьки Ромодановского уезда Полтавской губернии.о чем кстати есть у меня выписка пока можно было по Украине работать..Крещен он был 18.08. 1888г.,по другим данным в 1889г. в хуторской церквушке х. Казачий Хомутец..Начал действительную службу в 1908г.,В 1911-1912гг., служил в г. Одесса.где закончил унтер-офицерскую команду.,в 1912-1914гг. в составе 9-й конной артиллерийской батареи,Об прохождении службы именно в этом подразделении есть краткая Арх. справка из РГВИА архива. Есть у меня его Георгиевский крест 3-й степени,Опись фондов РГВИА ГК 3-й степени награжден вахмистр Борис Макеев Думенко. Вручал ГК сам граф Келлер.

"Благодарю, у меня моя прабабушка по отцу жила в станице Егорлыкская. Только где то в начале 1950-х годов и после реабилитации Бориса Макеевича призналась что она его родная сестра. Много рассказывала моему отцу о том, как был организован первый краснопартизанский отряд, покрали лошадей,оружие, белогвардейцы были пьяные. Да и у него в отряде она была много рассказывала про иуду Буденного. Да же не замом он был а на первых порах и денщиком у Думенко был.Осталось только одно фото его и то плохо сохранилось. У родственницы другой фотографию забрали в музей Ростова На Дону ей же сделали переснимок фото. И еще из воспомининай Думенко был иногородним хохлом, не любил казачат дрался с ними часто сам приходил избитый. В период же Первой Мировой войны 1914-1918. Он был награжден 4 Георгиевскими крестами и 4 Георгиевскими медалями "За Храбростъ" и медалями "За Усердие" и За спасение в бою жизни офицера награжден медалью "За Спасение Погибавшихъ". Да много в 1920-1950-х гг. Было про него написано клеветнического и позорного для нашей историографии. Вечная Память и Слава! Кстати Борис Макеевич ведь был коммунистом а крестик на груди носил."

Прежде чем продолжить описание 1-го конного корпуса, мне хочется сделать отступление и рассказать сначала о легендарном донском казаке из Сальщины - Борисе Мокеевиче ДУМЕНКО, первом организаторе и основателе 1-го конного корпуса, о котором в дни нашего прибытия в корпус бойцы разговаривали шепотом, рассказывая о его доблестях с гордостью и с оглядкой в сторону штаба.

Бори́с Моке́евич Думе́нко (1888 - 11 мая 1920) - военный деятель Советской России, участник Гражданской войны.

Из семьи иногороднего крестьянина-украинца Донской области. С детства ухаживал за лошадьми, позднее работал табунщиком. Участник Первой мировой войны, служил в артиллерийских частях, с 1917 в звании вахмистра.

Вернувшись с фронта, сформировал в начале 1918 год один из первых крестьянских конных отрядов, вступивших в борьбу против казаков за землю и установление на Дону советской власти. С апреля командовал батальоном Сводного крестьянского социалистического полка, с июля - первым кавалерийским крестьянским социалистическим полком. Хорошее знание конного дела, организаторские способности, личное мужество, отменная рубка с обеих рук и многочисленные победы быстро принесли Думенко популярность среди крестьянского населения Дона. Это позволило ему объединить мелкие конные отряды (командир одного из таких отрядов - С. М. Буденный - стал его помощником). Мстя Думенко, белоказаки убили его жену, после чего он прибавил к названию своего полка слово «карательный».

Думенко приказали вывести из боя и послать в далекий тыл. Однажды глубокой ночью в 1-й конный корпус прискакали конники Буденного с приказом расстрелять Думенко и уничтожить его штаб. Хорошо, что в эту ночь Думенко не было в расположении войск корпуса, что и спасло его от самосуда. После этой неудачи злобные противники комкора - Ворошилов и Буденный - оклеветали Думенко, написав письмо в ревтрибунал. Суд над Думенко состоялся с городе Ростове-на-Дону в начале 1920 года. Храброму комкору предъявили обвинение в «неподчинении Советской власти». Здание ревтрибунала, где шло судилище, было плотно опоясано солдатами-чекистами, не пропускавшими туда сторонников невинного Думенко. Ревтрибунал приговорил героя-командира корпуса к расстрелу. Это убийство знаменитого организатора казацкой красной конницы было заранее спланировано членами военной оппозиции в лице И. Сталина, К. Ворошилова и С. Буденного.

Через неделю в адрес ВЧК Дзержинскому пришло письмо Деникина, в котором белый генерал благодарил большевиков за смерть Думенко, видного военного противника белогвардейской армии. Однако время лучший из судей. Оно восстало против зла и без вины расстрелянный герой и полководец конных войск Борис Мокеевич Думенко на XX съезде КПСС был посмертно реабилитирован.

Пришла весна 1918 г. Но не успели свободные пахари выйти в поле: по всему Дону заполыхали белогвардейские мятежи. Борис Думенко вместе с младшим братом Ларионом организует отряд для защиты Советской власти. Красные партизаны избрали его своим командиром. Сосед Думенко по хут. Казачий Хомутец и один из активных организаторов отряда И. И. Киричков вспоминает:

Мы, простые отрядные, шедшие тогда сознательно против эксплуататоров, еще не зная политической платформы коммунистов и лишь чутьем понимая кое-что, выбирали себе начальниками тех, кто сделал что-нибудь революции и кто имел военный опыт и подготовку. Больше всех мы знали Бориса Думенко по его личной храбрости, преданности делу, за которое он не щадил головы, бросаясь в атаку впереди всех. Его сверхчеловеческая храбрость придавала бойцам гигантскую силу. Я лично знал многих командиров, но такой силы влияния на массу, какой обладал Б. М. Думенко, не встречал.

Отряд быстро рос, отличался смелыми и дерзкими налетами на противника. Для внезапных и решительных действий отряда Думенко конфисковал табуны коннозаводчика Королькова, и весь отряд оказался на лошадях. Командир воспитывал у бойцов храбрость и смелость, решительность и инициативу в бою, умение в совершенстве владеть конем и шашкой, без промаха стрелять на скаку. Но для борьбы с белогвардейцами и интервентами нужны были регулярные, хорошо организованные, обученные части и соединения Красной Армии.

Выполняя предписания ВЦИК и GHK, в июне 1918 г. началась организация регулярных частей из партизанских отрядов в сальских степях. Партизанские отряды, объединенные в 1-ю Донскую сводную oстрелковую дивизию, в которой командиром 1-го Социалистического полка был Б. М. Думенко, 5 августа освободили из окружения белоказаков партизанский отряд Б. Мартыновки. Слава молодой красной конницы росла с каждым днем. За участие в разгроме первого окружения бело;казаками Царицына полк награждается в сентябре 1918 г. Почетным Красным знаменем и развертывается в 1-ю Донскую кавбригаду. Кавалерия Б. М. Думенко и другие отличившиеся в боях части получили приветствие В. И. Ленина (См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 50, с. 274).

В октябре 1918 г. противник вторично предпринимает отчаянные усилия, чтобы взять штурмом красный Царицын. На дальних подступах к городу героизм проявляют конпики Думенко, которые, взаимодействуя с пехотой, наголову разгромили гренадерскую дивизию генерала Виноградова. Комбриг получает награду Реввоенсовета Республики - именную серебряную шашку. Казаки из белогвардейской дивизии добровольно переходят на службу в красную конницу. Кавбригада Думенко преобразуется в 1-ю Сводную кавдивизию юга России, которая, будучи переформированной в январе 1919 г. в Особую кавдивизию Красной Армии, совершает беспримерный 400-верстный рейд по тылам противника, разбивает 23 вражеских полка и наносит сокрушительный удар по планам генерала Краснова. Третья попытка задушить красный Царицын провалилась. Б. М. Думенко за героические подвиги, храбрость награждается орденом Красного Знамени.

Он быстро растет как боевой командир, умеющий хорошо организовать и вести в бой крупные массы конницы, становится мастером кавалерийских рейдов по тылам врага. Талант его как организатора и военачальника ярко проявился и в умении подбирать и выдвигать из массы красноармейцев и младшего комсостава боевых командиров, горячо преданных Советской власти, способных вести за собой лихие эскадроны конников, показывать чудеса храбрости и отваги в бою. В железных рядах его отважной кавалерии росли и мужали командиры бригад, полков и эскадронов - Н. Алаухов, 3. Берестов, С. Буденный, К. Булаткин, К. Гончаров, О. Городовиков, И. Колесов, Ф. Литунов, М. Лысенко, Ф. Морозов, Д. Рябышев, П. Стрепухов, Ф. Текучев, герои - интернационалисты Олеко Дундич и Данило Сердич, которые впоследствии составили славную когорту командиров легендарных 1-й и 2-й Конных армий.

+ + +

Упокой, Боже, Бориса и учини его в раю, идеже лицы святых, Господи, и праведницы сияют яко светила; усопшия люди Твои упокой, презирая их вся согрешения

В 1964 году Военная коллегия Верховного суда СССР отменила смертный приговор и реабилитировала одного из лучших командиров Красной армии периода Гражданской войны, создателя первых крупных конных соединений РККА Бориса Думенко, который в 1920 году по ложному обвинению в подготовке антисоветского мятежа и убийстве комиссара кавкорпуса Микеладзе был осужден и расстрелян. Публично против отмены приговора выступил только один человек – Маршал Советского Союза Семен Буденный, которого поддержал его друг и соратник по Первой конной армии Климент Ворошилов.

СНАЧАЛА ПОДЧИНЕННЫЙ, ПОТОМ СОПЕРНИК

Известно, что Буденный и Думенко были непримиримыми врагами. Многие историки объясняют этот факт тем, что Думенко якобы более тяготел к Троцкому, а Буденный – к Сталину, и уцелел в результате тот, кто поставил на «правильную» фигуру. Однако были и глубоко личные мотивы.

Борис Мокеевич Думенко родился в крестьянской семье. Во время Первой мировой войны служил в конно-артиллерийском полку, за проявленную храбрость стал кавалером 4 Георгиевских крестов и был произведен в вахмистры. В начале 1918 года самостоятельно организовал кавалерийский партизанский отряд и включился в активную борьбу с донской контрреволюцией. Троцкий заметил талантливого Думенко, и с июля 1918 года он назначается командиром 1-го кавалерийского крестьянского социалистического полка, награжденного впоследствии за боевые заслуги Почетным революционным Красным знаменем.

С сентября 1918 года Борис Думенко уже командует 1-й Донской кавбригадой, а с ноября – он начальник Сводной кавалерийской дивизии, преобразованной в марте 1919-го в 4-ю кавдивизию, которая под его руководством успешно сражалась против белоказаков Краснова и войск Деникина. За эти успехи 2 марта 1919 года Думенко наградили орденом Красного Знамени за номером «5».

Честолюбивый Семен Буденный долго находился в подчинении у Думенко, начав службу с командира эскадрона. Когда отряд Бориса Мокеевича преобразовали в Донскую кавбригаду, он взял Буденного к себе заместителем, а после реорганизации бригады в сводную кавалерийскую дивизию его назначили начальником штаба соединения.

Быть на вторых ролях явно не нравилось Буденному, который считал, «что ни в чем не уступает Думенко». Но противостоять ему на первых порах он не мог. В мае 1919 года Борис Мокеевич был ранен и попал в госпиталь. Его место занял Буденный, который стал активно воплощать идею создания массированного кавалерийского соединения – конной армии. Однако, как считает, опираясь на документы, кандидат исторических наук, член-корреспондент РАЕН Владимир Дайнес, «замысел создания конной армии принадлежал Думенко и бывшему полковнику царской армии, впоследствии ставшему Маршалом Советского Союза Егорову».

Буденный, оказавшись во главе дивизии Думенко, стал активно, в том числе и перед Сталиным и командующим 10-й армии Егоровым, лоббировать идею своего бывшего начальника. Думенко он, похоже, уже списал со счетов. Как только комдива в тяжелейшем состоянии (в дальнейшем у него удалили три ребра и часть пораженного легкого) отправили в госпиталь, не дожидаясь официального принятия дел, Буденный потребовал отобрать у него автомобиль, под тем предлогом, что он «ему больше не понадобится». Один из исследователей жизни Семена Михайловича, не побоявшийся проявить объективность, отмечает: «...из-за болезни Думенко Буденный смог вырваться из-под его руководства, никакая сила не смогла бы уже вернуть Семена Михайловича на вторые роли. Он четко уяснил себе: для того чтобы удержаться на высоком посту, мало добросовестно выполнять обязанности, нужно еще и следить за конкурентами, сметая тех, кто становится на пути». Буденный действовал настойчиво, и вскоре его дивизия была преобразована в кавалерийский корпус.

Думенко, видя, как его детище буквально уплывает из рук, срочно, даже не оправившись от ран, выписался из госпиталя. Но в штабе армии ему сказали, что место уже занято: Буденный успел заручиться поддержкой Сталина. Тогда Думенко в сентябре 1919 года добивается разрешения сформировать 2-й сводный кавалерийский корпус в составе 9-й армии, который планирует преобразовать в армию. Но 17 ноября 1919 года Реввоенсовет принимает решение о создании 1-й Конной армии на базе 1-го конного корпуса Семена Буденного. К имеющимся войскам добавили артиллерию, отряд бронепоездов, авиационную группу и автобронеотряд, а также решили значительно увеличить количество бойцов, на тот момент составлявшее около семи тысяч.

Но Думенко не падает духом, продолжая успешно воевать. Его корпус отличился в январе 1920 года при освобождении Новочеркасска, за что Бориса Мокеевича удостоили Почетного революционного оружия. Думенко по-прежнему строил планы по преобразованию корпуса в армию, но в первых числах февраля 1920 года в соединении случается ЧП – убийство корпусного комиссара Микеладзе.

РВС Кавказского фронта тут же создал Чрезвычайную следственную комиссию, которая собрала материал, «характеризующий настроения корпуса в политическом отношении». Отмечалось, что «Думенко со своим штабом ведет беспрерывную борьбу против Советской власти, в частности против представителей Р.К.П. (большевиков) и комиссаров в корпусе, и старается их скомпрометировать путем гнусной клеветы и грубой демагогии перед массой красноармейцев, пытаясь мешающих его работе уничтожить». А вывод был такой: «Комкор Думенко и его штабные чины своей деятельностью спекулируют на животных инстинктах массы, пытаясь завоевать себе популярность и поддержку тем, что дают полную волю в поощрение грабежам, пьянству и насилию. Злейшими их врагами является каждый политработник, пытающийся превратить разнузданную и дикую массу в регулярную дисциплинированную и сознательную боевую единицу».

КТО ВИНОВАТ?

Думенко (здесь комиссия была права) действительно не очень-то любил комиссаров. Однако прямых доказательств, что именно командир корпуса убил своего комиссара или поручил это кому-либо сделать, не было. Следствие тем не менее вынесло следующий вердикт: «Военком Микеладзе был убит неизвестным ординарцем штаба конного корпуса, но подстрекателями и прямыми укрывателями убийцы являются комкор Думенко и его штаб».

Некоторые историки утверждают, что за решениями Чрезвычайной следственной комиссии стоял Буденный, который, как известно, неоднократно жаловался Сталину на своего соперника, называя того «лихим драчуном, который не собирается подчиняться кому-либо, даже во имя идеи, во имя дела». Думенко действительно грешил «партизанщиной». Мог, по настроению, просто порвать на кусочки полученный приказ. Мог и развернуть свои части в совершенно другом, противоположном указанному в приказе направлении. Мог и увести свои войска в рейд, не поставив в известность командование, но при этом, самое главное, мог победить!

После происшествия с комиссаром Микеладзе Буденный написал докладную Сталину, заявляя, что «Думенко – враг и хочет увести корпус к белым». Однако на всех официальных документах, обвинявших Думенко, подписи Буденного нет. Там стоят подписи только членов Чрезвычайной следственной комиссии: политкомиссара 21-й дивизии Лиде, политкомиссара 2-го конного корпуса Пескарева, начальника политотдела 36-й дивизии Злауготниса и начальника особого отдела конного корпуса Карташева. Санкционировали же расстрел Думенко член Реввоенсовета 9-й армии Александр Белобородов (тот самый бывший председатель исполкома Уральского облсовета, подписавший постановление о расстреле царской семьи) и член РВС республики видный большевик Ивар Смилга.

Но, по воспоминаниям «первоконников», Буденный был откровенно рад устранению Думенко. И дело не только в том, что он боялся конкурента. Семен Михайлович к тому времени был не менее авторитетен в войсках, чем Думенко, возглавлял Конную армию, которая одержала ряд убедительных побед. К тому же у Буденного было важное преимущество – он сблизился со Сталиным, «почувствовал руку партии» и даже вступил в ВКП(б). Однако была у Буденного глубоко личная причина ненавидеть Бориса Макеевича и радоваться его смерти. Еще в бытность командиром эскадрона в бригаде у Думенко Семен Михайлович был по приказу Бориса Мокеевича жестоко наказан┘ плеткой. И вот за что.

Однажды к Думенко пришла казачка в разодранном платье и пожаловалась на то, что ее изнасиловали бойцы из эскадрона Буденного. Борис Мокеевич, скорый на расправу, тут же вызвал комэска и устроил ему показательную порку за то, что «тот распустил своих хлопцев». Буденный был в бешенстве. Ветераны-«первоконники» вспоминали любопытный эпизод. Когда двое дюжих «думенковцев» срывали с Буденного рубаху и укладывали его для порки на лавку, он в ярости протестовал: «Да у меня полный Георгиевский бант, меня даже офицер при царе пальцем не мог тронуть, а ты меня, красного конника, плеткой?!» На что стоявший рядом Думенко, посмеявшись, ответил: «Да какой ты Георгиевский кавалер, Семен, фантиков себе на базаре навесил, а так настоящие казаки не делают┘»

Буденный, как утверждает последнее издание Военной энциклопедии (Москва, 1997 год), «награжден четырьмя Георгиевскими крестами и четырьмя Георгиевскими медалями». То есть Семен Михайлович являлся полным Георгиевским кавалером, или, как выражались в те времена, «имел полный Георгиевский бант», что само по себе было немалой редкостью. Для сравнения можно отметить, что человек отчаянной личной храбрости, легендарный герой Гражданской войны Василий Чапаев заслужил на полях сражений Первой мировой три Георгиевских креста и одну Георгиевскую медаль 4-й степени.

Здесь необходимо напомнить, что Георгиевские награды, о которых идет речь, – это не ордена Святого Георгия, поскольку с момента своего учреждения 26 ноября 1769 года он предназначался в награждение только офицерам. Этот крест, а правильно он называется Знак отличия Военного ордена Святого Георгия, был введен еще в 1807 году для поощрения нижних чинов русской армии и первоначально имел только одну степень. В 1856 году после окончания Крымской войны крест был разделен на четыре степени: 1-я и 2-я – золотые, 3-я и 4-я – серебряные. На каждом из крестов проставлялся порядковый номер, причем – отдельно по каждой степени. Сначала давалась четвертая степень, затем вторая и третья. И лишь при совершении четвертого личного подвига солдат, матрос или унтер-офицер награждался высшей степенью Георгиевского креста. Стать Георгиевским кавалером, особенно полным, являлось мечтой сотен тысяч солдат и унтер-офицеров царской армии: помимо всеобщего уважения, обладатели таких наград получали денежные выплаты и пользовались широким спектром действенных льгот.

В 1913 году к Георгиевскому кресту четырех степеней добавилась еще и номерная Георгиевская медаль, также разделенная на четыре степени. Очередность награждения крестами и медалями не устанавливалась, хотя крест ценился выше. Но полным солдатским Георгиевским кавалером после 1913 года считался лишь тот, у кого было четыре креста и четыре медали┘ Однако после победы в Гражданской войне Георгиевская награда, как и другие царские ордена, символизирующие «отжившие ценности», попала в немилость. О ней вспомнили только в годы Великой Отечественной, когда Сталин, обратившись к историческому опыту, учредил солдатский орден Славы, статут которого был полностью списан с Георгиевского креста. Но в первые годы Гражданской войны, когда у советской республики практически не было наград, многие красные бойцы и командиры, имевшие боевых «Георгиев», которых давали не за выслугу лет или высокое положение, а за личную отвагу и храбрость, откровенно гордились ими. И бросить обвинение в присвоении такой награды в то время – значило смертельно оскорбить человека. Но так ли уж не прав был Думенко, говоря о «фантиках» на груди у Буденного?

НЕСУРАЗИЦА С «ГЕОРГИЯМИ»

За все годы советской власти ни у кого из официальных историографов не возникла даже мысль о том, насколько правомерно грудь Буденного украшают аж восемь Георгиевских наград. Его фотография в казачьей бескозырке «с полным бантом» на груди красуется в Музее Вооруженных сил, известна и другая «в полной драгунской парадной форме», которую без труда можно отыскать на официальном интернет-сайте Маршала Советского Союза.

Однако сомнения в подлинности «полного Георгиевского банта» Семена Михайловича неоднократно высказывали и коллекционеры, и некоторые историки, которым так и не удалось отыскать в архивах доказательств об этих наградах Буденного. В последнее время были найдены новые факты, подтверждающие эти сомнения.

Вот что рассказал автору данного очерка известный писатель и знаток отечественной наградной системы, из-под пера которого вышло более сорока книг по истории символики и геральдики, Александр Кузнецов: «О том, что Семен Михайлович был Георгиевским кавалером, я знал и раньше. Но, работая над книгой «Знаки славы Отечества», решил уточнить факты и договорился о встрече с Инной Семеновной, дочерью Буденного, работавшей тогда в издательстве «Московский рабочий». С ее слов я записал, за что Семен Михайлович получил каждый из Георгиевских крестов, и впоследствии описал эти случаи в своей книге. От нее я узнал, что Буденный награждался Георгиевскими крестами пять раз. Однажды он ударил оскорбившего его вахмистра, за что его лишили первой награды – Георгиевского креста 4-й степени, полученного им в качестве взводного унтер-офицера 18-го Северского драгунского полка в ноябре 1914 года на русско-германском фронте за бой под Бзежинами. Повторно Георгиевский крест 4-й степени Буденный получил в конце 1914 года в бою за город Ван на турецком фронте, куда перевели его драгунский полк. В дальнейшем Семен Михайлович был удостоен, по словам Инны Семеновны, еще трех крестов: в январе 1916 года 3-й степени «за участие в нескольких лихих атаках под Менделиджем»; в марте 1916 года 2-й степени за разведку города Бекубе и захват пленных. И, наконец, в июле 1916 года он с четырьмя товарищами-добровольцами был послан за «языком». Совершив «головокружительный по своей смелости и дерзости рейд», Буденный привел шесть турецких солдат и одного старшего унтер-офицера. За этот подвиг Буденный награжден Георгиевским крестом 1-й степени».

Далее Кузнецов отметил: «Через несколько лет после выхода моей книги мне попался в руки том из серии ЖЗЛ «Буденный» (Москва, «Молодая гвардия», 1983 год, автор Золототрубов). Перелистывая страницы, я обратил внимание на фотографию Буденного от 1915 года, на которой изображен бравый унтер-офицер в бескозырке, с аксельбантом, а на груди у него четыре Георгиевских креста и четыре Георгиевские медали. Полный бант! Откуда?! Этого никак не может быть, ведь рядом на той же странице фотографии от 1915 года и от 1914 года, где Буденный изображен только с одним крестом! Все свои награды, кроме креста 4-й степени от 1914 года, если опираться на рассказ Инны Семеновны, факты, приведенные в книге Золототрубова, многие другие источники, получены Буденным в течение┘ 1916 года. Причем ни в рассказе дочери Буденного, ни в других источниках ни о каких Георгиевских медалях вообще не упоминается!».

Что это? Мистификация? Или фальсификация? Вот мнение Кузнецова: «Я долго думал, рассматривая снимки будущего советского маршала с «полным Георгиевским бантом». Несмотря на явную ретушь, уж больно они неестественны и не похожи на портреты, которые могли выполнить художники-лизоблюды. И, наконец, до меня дошло. Знаете, раньше на базаре устанавливали щиты, на которых нарисован герой-всадник с дырой вместо головы? Человек просовывает туда голову, и его фотографируют. Так, видимо, было и здесь. Пришел молодец к фотографу, а там уже готовый фанерный «герой войны», а на груди – «полный Георгиевский бант», и готово дело. Можно послать фотографию в домой родителям или любимой девушке. Мне также кажется, что оба «портрета», и в казачьей, и в драгунской форме, были «выполнены» в один день. А потом пошли по рукам, как подтверждение «заслуг» героя. В пользу этой версии говорит и аксельбант, который никак унтер-офицеру драгунского полка не полагался. В тот период его носили только генералы, штаб- и обер-офицеры Генерального штаба, адъютанты, военные топографы, жандармы и фельдъегеря».

Мы с Александром Кузнецовым попробовали атрибутировать фотографию, опубликованную на интернет-сайте Буденного. Напомню, что в 1915 году Семен Михайлович служил унтер-офицером 18-го Северского драгунского полка, а значит, мундир должен быть драгунским. Он действительно похож на драгунский, но┘ северцы никогда не носили подобных головных уборов! Их шапка была совсем другой формы. Вызывают удивление отнюдь не драгунский поясной ремень, тот же пресловутый аксельбант и несколько знаков, расположенных ниже «полного Георгиевского банта». Это – золотой и серебряный знаки «За отличную стрельбу», очень высоко ценившиеся на фронте. Однако кавалеристы-драгуны, к коим относился Семен Михайлович, его удостаивались не часто, и выдавался он в основном в пехотных частях. Словом, как выразился Кузнецов, – «полнейшая бутафория».

Но тогда возникает вопрос: был ли вообще Семен Михайлович награжден Георгиевскими наградами? Георгиевских медалей у него точно не было, но может, и не было Георгиевских крестов? По сути, доказательств того, что Семен Михайлович являлся обладателем четырех крестов, кроме растиражированной в десятках книг в советское время официальной биографии маршала, нет. Самое главное – никто не видел и подлинных наград Семена Михайловича, за исключением, пожалуй, креста 4-й степени, выданной за подвиг ноябре 1914 года на русско-германском фронте за бой под Бзежинами.

Видный специалист по российской наградной системе Валерий Дуров в своем труде «Русские награды XVIII – начала ХХ века» (Москва, 1977 год) свидетельствует: «К сожалению, экспонирующиеся в Центральном музее Вооруженных сил Георгиевские награды С. М. Буденного – не те, которые он получил в годы войны». А где же настоящие? В книге ответа нет. И в качестве семейных реликвий они также не числятся, иначе дочь Буденного обязательно бы сообщила об этом Кузнецову.

Почему в музее отсутствуют подлинные награды одного из пяти первых Маршалов Советского Союза? Тот же Дуров, говоря о другом советском военачальнике, тоже Георгиевском кавалере Иване Тюленеве, отмечает, что четыре Георгиевских креста генерала армии, хранящиеся в музее, «также не подлинные». Но далее поясняет: «Настоящие были утеряны в Гражданскую войну. В один из юбилеев Ивану Владимировичу были подарены другие четыре креста, но с выбитыми на них «правильными» номерами, то есть теми, которые были на утраченных наградах». Почему же таким же образом не поступили с наградами Семена Михайловича? Может, потому, что их и не было? Тогда, выходит, Думенко был прав? Имелись бутафорские фотографии, и нужно было потом как-то объяснить, откуда взялись награды. Так родилась легенда┘

Вместе с тем все сказанное о Георгиевских наградах Буденного – только версия. Но достаточно стройная. К сожалению, проверить ее трудно. Хотя все царские Георгиевские награды номерные, и для кропотливого исследователя, который задастся целью порыться в архивах и списках Кавалерской Георгиевской думы, не составляет труда определить, какие и кому вручались кресты и медали, их порядковые номера. Но только не в период Первой мировой. Ибо тогда было принято решение о составлении полных списков Георгиевских кавалеров┘ после завершения боевых действий. А война закончилась революцией, которая поставила вне закона все царские награды.

Описывая эпизод с наказанием плетьми комэска Буденного, авторы официального интернет-сайта маршала верно подметили тот факт, что «не мог Георгиевский кавалер, которого даже офицер в царской армии пальцем тронуть не смел без особого суда, простить такое своему же станичнику. Не бросился он тогда грудью на Думенко, однако обиду затаил. Не умел прощать Семен Михайлович, зато умел прятать свою ненависть до поры до времени». Эту ненависть к своему первому командиру Думенко пронес Семен Михайлович через «годы и десятилетия», поэтому и был категорически против его реабилитации в 1964 году┘ Ведь, помимо всего прочего, в ходе разбирательств легко могла всплыть и подлинная подоплека Георгиевских наград будущего маршала.

Борис Мокеевич Думенко родился в 1888 г. на Дону в семье иногородних крестьян, потом и кровью зарабатывавшей на хлеб насущный. Смелый, энергичный, наделенный недюжинным умом, он быстро прославился на фронтах первой мировой войны. Полный Георгиевский кавалер, был произведен в чин вахмистра. Весной 1918 г., когда по возвращении с фронта домой он не успел ещё взяться за плуг и лопату, на Дону вспыхнуло антисоветское восстание.

Думенко Борис Мокеевич. Источник "Исторический вестник"

Б.М. Думенко взялся за оружие. В хуторе Веселом он быстро сколотил кавалерийский отряд и выступил на стороне советской власти. Приобретенные на войне опыт и знания, умение работать с людьми выдвинули его стремительно в число лучших командиров Красной Армии. В июле 1918 г. он уже возглавил 1-й кавалерийский Крестьянский социалистический полк; в сентябре - 1-ю Донскую кавалерийскую бригаду; в ноябре 1-ю сводную кавалерийскую дивизию 10-ю армию, воевавшую с казаками Краснова за Царицын. В апреле 1919 г. Б.М. Думенко - помощник начальника штаба 10-й армии по кавалерийской части (командующий кавалерийской армии), в мае командует группой войск 10-й армии. Успехи конницы Думенко отмечал Владимир Ленин. Думенко был награжден высшей революционной наградой - орденом Красного Знамени. С сентября 1919-го по февраль 1920 г. он командовал Сводным конным корпусом.

На этом обрывается его блестящая военная карьера. По недоказанному обвинению в подготовке антисоветского мятежа и убийстве комиссара корпуса В.Н. Микеладзе Б.М. Думенко был осужден в Ростове-на-Дону.

Сидят (слева направо): военком корпуса В.Н. Микеладзе, комкор Б.М. Думенко, начальник штаба М.Н. Абрамов. Стоят (слева направо): комендант штаба Д.Г. Носов, начальник оперативного отдела И.Ф. Блехерт. Источник "Исторический вестник"

Семен Михайлович Буденный, бывший тогда помощником Думенко, собственноручно написал следующие показания:

"Января 10 дня с/г. приезжал ко мне на квартиру Думенко и, сидя в комнате, при разговоре, насколько мне помнится, шел вопрос о знамени для 4-й кавдиизии, но откуда взял его, мне не пришлось выяснить. После чего мы перешли к разговору операций, где он сказал, что перед нами налегает туча, которую нужно разбить, но что за туча, я не уяснил себе и сказал, что боятся нечего, в данный момент противник парализован, и мы объединимся, его разобьём, но здесь мне не пришлось детально узнать о налегающих тучах, как кто-то вошел в нашу комнату, и разговор наш был прерван".

В тот же день о "налегающих тучах" дал показания К.Е. Ворошилов, он писал:

"Дня через 4 после отъезда Думенко и др. я узнал от т. Сокольникова, что есть приказ об аресте Думенко за невыполн. боевых приказов и подозрит. поведение. Я об этом сообщил т. Буденному и спросил, что ему говорил в свой приезд Думенко и как объяснял причины своего посещения нас. Т. Буденный мне передал, что Думенко всё время говорил о нависших над нами тучах, о том, что нужно держать тесную связь и проч. в этом роде. Т. Буденный понимал это как опасение белогвардейских наступлений и нажимов и успокаивал Думенко, говоря, что у нас теперь сила большая, мы стоим близко друг с другом и бояться нечего. И только после того, как узнал, что Думенко арестовывается, он стал толковать слова Думенко о "черных тучах", как желание подбить его, т. Буденного, на какую-то авантюру".

Следствие не стало доискиваться до обвинительных улик, и 11 мая 1920 г. Думенко был расстрелян вместе с другими командирами штаба корпуса Абрамовым, Блехертом, Колпаковым.

В 1964 г. Военная коллегия Верховного суда СССР отменила это решение как необоснованное и восстановила репутацию комкора.

Советская печать опубликовала после этого целый ряд материалов (Т. Иллерицкой, Ю. Трифонова, В. Поликарпова) о Б.М. Думенко. Выяснилось, что многие военные достижения, совершенные Думенко, были впоследствии приписаны С.М. Буденному. В феврале 1970 г. журнал "Вопросы истории КПСС" напечатал письмо С.М. Буденного, в котором при жизни воспетый маршал подверг появившиеся публикации резкой критике:

"Вольно обращаясь с архивными документами, Иллерицкая идеализирует Думенко, приписывает ему заслуги, которые он не имел. Она утверждает, что Думенко формировал части советской конницы, полк, бригаду, дивизию, корпус. В действительности лично он не сформировал ни одной части. Кавалерийский полк, командиром которого Думенко был назначен, создавался командованием 1-й Донской советской стрелковой дивизии из конных подразделений Платовского, Великокняжеского, куберлевского и других партизанских отрядов. По мере притока бойцов кавалеристов и лошадей этот полк был развернут штабом дивизии в бригаду. Донская кавбригада приказом главнокомандующего 10-й армии К.Е. Ворошилова от 28 ноября 1918 года была объединина с кавалерией Стальной стрелковой дивизии (Д.П. Жлобы) в Сводную кавалерийскую дивизию. В январе 1919 года решением РВС 10-й армии из первой бригады Сводной кавдивизии и двух полков Доно-Ставропольской кавбригады была сформирована мною Отдельная кавдивизия. Не формировал Думенко и Сводного конного корпуса - он был создан командованием 10-й армии из трех кавалерийских бригад стрелковых дивизий".

В отношении самого Б.М. Думенко, в заместителях у которого он ходил в 1918-1919 гг., фактически взял под защиту решение суда 1920 г., подчеркивая, что Б.М. Думенко тогда именовал "черными тучами" политработников и коммунистов:

"Мы с К.Е. Ворошиловым не раз слышали о неблагополучии в Сводном конном корпусе, когда он прибыл в Ростов, где находилась первая конная армия. В Реввоенсовете нашей армии Думенко высказывал недовольство политработников и коммунистов, именуя их "черными тучами". Получив отпор, он по возвращении в Новочеркасск распространял о 1-й Конной армии всякие политические инсинуации".

Советские историки противопоставили словам Буденного архивные материалы, в том числе показания самого Буденного и Ворошилова, но их аргументы тогда не были опубликованы. Повторно реабилитировать Думенко удалось лишь к столетию со дня рождения комкора.

Источники:

1. Дон №11 1988