Литературный институт (Лит) представляется заведением, в котором можно только научиться на писателя, а слушатели - исключительно романтично настроенные барышни.

Однако те, кто действительно столкнулся с процессом обучения в Лите, имеют другое мнение, развенчивая некоторые популярные мифы.

В Литинституте ничему не учат. Тому, кто ничего слушать не хочет, и развенчивать бесполезно этот миф. Но ведь настолько же не учат и в МГУ, МГМО, ТГУ, РГГУ и других ГУ, НОУ и прочих учебных заведениях. Практика показывает, что в них невозможно научить только дурака. Очевидцы, обучавшиеся в провинциальных колледжах с преподаванием случайных людей, в университетах города-миллионера считают, что научиться многому можно и там, было бы желание. Литературный же институт имени А.М.Горького - ВУЗ с вековыми традициями, славящийся именами своих педагогов.

В Литературном институте учат на писателей. Уже много десятилетий этот миф повторяется и повторяется. На самом же деле институт не обучает такой профессии как "писатель", творческий человек получает возможность приобрести первоклассное культурное образование. Обратите внимание, не филологическое, что подразумевает практически полное незнание естественных наук, а именно светское культурное. Такое образование широкого профиля позволяет слависту свободно ориентироваться в своем предмете, коим является язык - во всех своих значениях и проявлениях. Собственно для этого институт и был задуман, чтобы новые писатели, еще недавно сеявшие или работавшие за станком, получили образование. То есть институт дает возможность образования тем, кто желает сделать это.

Из Литинститута выходят одни только графоманы. Литинститут дает возможность человеку получать знания и образования. Графоманству насильно никто не учит, в конечном счете, все зависит от самого человека и от его восприятия окружающего мира и возможностей отразить это в текстах.

В Литературном институте вообще все - графоманы. В России вообще свойственно по-особому относиться к "слову". Особое отношение является маркером, выделяющим из толпы, это - статус, принадлежность. Те, кто является истинным носителем русского языка и культуры пишут все, хоть раз в жизни, но пишут, ведь от вдохновения нельзя убежать. Нередко даже дети слагают стихи по сложным правилам, сами того не подозревая. Да и не все, кто пишет стихи, учится в Литинституте. Если не все графоманы стремятся в литературный институт, то логично предположить, что не все, кто стремится в этот ВУЗ - графоманы. Люди распределяются равномерно, естественно в литературном институте концентрация немного выше, но нельзя мыслить абсолютными категориями.

В Литинституте учить студентов некому. Бытует мнение, что преподают люди-неудачники, сами не добившиеся ничего в жизни. Однако такое мнение принадлежит тем, кто сам очень далек от такого ВУЗа. Большая часть преподавателей в институте имеют ученую степень. Преподавательские традиции очень сильны, достаточно вспомнить хотя бы Паустовского, Светлова и других писателей.

В истории не осталось ни одного известного выпускника такого института, из него "нулевой" выход. Достаточно открыть Википедию, чтобы разоблачить данный миф. Список так велик, что перечислим только известных обладателей фамилии на "А" - Ахмадуллина, Айтматов, Астафьев... Стоит ли продолжать? Если же добавить к преподавателям и выпускникам Лита еще и славную историю высших литературных курсов, то окажется, что практические все крупные писатели России 20-го так или иначе были связаны с Литинститутом.

Если проучиться в Литинституте, то непременно станешь писателем. Вернемся ко второму мифу. Но ведь не все, кто становится на лыжи, становятся лыжниками.

Студенты и выпускники являются ограниченными снобами. Иногда даже допускается их разнообразие, но снобизм выделяется. Однако такое явление всего лишь побочный эффект от отличного образования, тепличной обстановки и как вариант защиты от вечных нападок.

Литовца являются неудачниками, при этом еще и агрессивными. Это утверждение граничит с тем, что все писатели и поэты - пьяницы. Только вот почему не все пьяницы - поэты? К вопросу о неудачливости же можем снова отослать к списку известных выпускников.

Пишущему человеку литературный институт ничего не дает. Подойдем и ответим серьезно на данный миф. Творческий человек не может быть похож на фигурку, причудливо кем-то когда-то нарисованную. Владение словом дает человеку реальные движения и жизнь, а не анимационные. Тот, кто умеет Писать, берет от жизни сполна и преобразовывает в Слово, делая это бесконечно и жадно. Равнодушный и ленивый ничего не получит от Лита в силу своих особенностей, талантливый же человек проявит себя всюду, тем более в институте, который и создан в помощь пишущим людям. Можно говорить о том, что именно Лит дает своим студентам, обсуждать насколько это надо, но это уже другой вопрос.

Интервью писателя Алексея Варламова, с октября 2014 года занимающего место ректора единственного в мире Литературного института

Текст: Михаил Визель
Фото: litinstitut.ru

Чему учат в Литинституте? Разве можно «научить писать»?

Литинститут отличается от заграничных writing workshops, которые настроены на бòльшую степень «профессионализации», если можно так выразиться. Там вопрос «можно ли научить писать?» правомерный, туда приходят люди, которых преимущественно учат писательскому мастерству и ничему больше.

Литературный институт задумывался иначе — он возник по инициативе Горького в 30-е годы, когда страна боролась с неграмотностью и стоял вопрос о повышении культурного уровня. Я думаю, что в той или иной степени эта горьковская мысль не исчезла. Литературный институт создает обстоятельства, в которых человек, имеющий талант, может стать писателем. Студенты Литературного института получают очень широкое гуманитарное образование. Когда я сам был начинающим писателем, то ходил на писательские семинары при московской писательской организации, читал литературные журналы. Помню, везде была такая установка: чем больше профессий писатель переменит, тем оно лучше, а образование, культура — это все вторично. Но по прошествии лет я очень четко вижу, писателей без образования не бывает. Платонов, Шукшин, Клюев — все они были чрезвычайно образованы, хотя порой эту образованность скрывали. Для пишущего человека образование, которое дают в Литинституте, — правильное, даже необходимое. Кроме того, Литинститут замечателен тем, что он создает литературную среду. Молодому писателю особенно важно оказаться среди людей, больных той же «высокой болезнью», что и он. Эта среда заряжает, испытует, она отсекает лишних. В любом вузе студенты учатся не только у преподавателей, но и друг у друга. В Литературном институте степень участия студенческого компонента в образовании очень велика. В Литинституте учат воздух, стены, атмосфера…

Чему лично вы учите своих студентов?

Я веду семинар прозы на заочном отделении с 2006 года. Когда меня сюда пригласили, я не очень хорошо понимал, чему могу их научить. Если бы я сам учился в свое время в Литинституте, наверное, мне было бы легче. Нашим мэтром на писательских семинарах, о которых я уже говорил, был Федор Колунцев — довольно известный в 60–70-е годы писатель. С нами работали Николай Евдокимов, Анатолий Приставкин, — я видел разных мастеров, видел, как они работают. У Колунцева, например, я научился деликатности — не навязывать свое мнение, а принимать человека таким, какой он есть. Семинаристы у нас, кстати, были очень агрессивные — получался такой интересный контраст между агрессией писательского «молодняка» и мастером, который пытается все это смягчить и расставить правильные акценты. Мне это было очень симпатично, для меня это было примером. Мне кажется, что прежде чем говорить о том, чему можно учить в Литературном институте, гораздо важнее выстроить свои отношения со студентами. Перед тобой оказываются не просто ученики, которых ты должен научить таблице умножения, перед тобой — твои коллеги. Неизвестно еще, кто из вас талантливее, всё может перемениться — здесь возраст, литературные заслуги и опыт не могут играть такой роли, которую они играют в академической науке, где иерархия выстраивается однозначно.

С «заочкой» интересно еще вот что. Раньше в Литературный институт нельзя было поступить после школы — сюда приходили люди с жизненным опытом, и для литературы это правильно. Сегодня же на очном отделении учится много молодых, которые пришли сразу после школы. С заочниками немного иначе, их я воспринимаю особенно — порой у меня учатся люди, которые старше, чем я. Во время сессии мы обсуждаем с ними их работы, я ставлю перед собой задачу показать сильные и слабые стороны автора. Как мне кажется, сильные стороны показывать даже важнее, потому что на первом этапе человека можно просто погасить, уничтожить критикой. Одна из целей творческих семинаров — дать возможность автору попробовать себя в самых разных жанрах. Например, своим студентам я давал задание написать документальный рассказ о хорошо знакомом им человеке. У кого-то это получилось, у кого-то нет. Как говорил Чехов, маленькая собака не должна смущаться наличия больших собак. Каждая собака лает своим голосом. Научить студента Литинститута — значит научить его адекватно оценивать самого себя, свой голос, свой размер, свой вес. Когда автор слишком себя переоценивает или, напротив, уничижительно к себе относится — это одинаково плохо. Важно не прямо воздействовать на человека, а скорее подвести его к тому, чтобы он сам видел, что у него получается лучше, а что хуже.

И как? Есть результаты? «Новые Гоголи», так сказать?

Сейчас я набрал второй семинар. Работой своего первого семинара я был доволен: студенты написали неплохие дипломы, одна из моих учениц получила премию «Дебют», другая студентка вошла в шорт-лист премии «Радугай». Мне кажется, что для них это время не прошло напрасно — я чувствовал, что им интересно, что они охотно приходят на семинары. Если в литобъединении, куда я ходил, большой дружбы не было — мы были сами по себе, как-то ревниво друг на друга поглядывали, — то в Литературном институте я видел, что никто никому не мстит, никто ни на ком не отыгрывается. Наверное, главное, что есть в Литинституте — это литинститутское братство.

В 1930-е годы Литинститут был задуман Горьким одновременно с Союзом писателей как часть равновесной конструкции: самородки становились профессиональными советскими писателями. Кого готовит Литинститут сегодня?

Литинститут готовит по двум специальностям: литературная работа и художественный перевод. Люди, которые отсюда выходят, практически все неплохо устраиваются. Сегодня потребность в тех, кто умеет грамотно, четко и стилистические верно излагать на бумаге свои мысли, очень высока, но таких людей мало где готовят. Сейчас мы скатываемся в систему тестирования, плюсиков и минусиков, правильного заполнения граф — растет другое поколение. Людей, которые могут выйти за границы этих граф и связно изложить свои мысли, становится все меньше. В самом широком смысле Литинститут готовит специалистов, умеющих выражать свои мысли хорошим русским языком устно и письменно. Выражены эти мысли могут быть в разных жанрах — художественная проза, документальная проза, публицистика, журналистика. Так или иначе, главной профессией выпускника Литературного института является слово. Студентов учат делать так, чтобы слово приносило им средства к существованию. Тот человек, который это понимает и в себе это культивирует, будет более успешным.

Вы говорили о том, что студенты стали часто поступать после школы. Можете рассказать подробнее - кто сейчас приходит в Литинститут?

Сейчас тех, кто приходит сразу после школы, значительно больше, тем более на очном отделении. Это, конечно, создает определенные проблемы — творческие и психологические. Но что поделать, это обстоятельства, в которых мы сегодня живем. Изменился и гендерный состав: девочек сейчас гораздо больше. Мальчики не идут в профессию, понимая, что она не очень хлебная. Но в литературе вообще очень заметно женское присутствие.

Понятно, что в Литературном институте каждый год — это Год литературы. А планируются ли какие-то специальные мероприятия в этом году? Как вы лично понимаете, что такое Год литературы?

Для меня отрадно, что возникла такая идея, потому что о литературе в последнее время стали говорить все реже. вызвало противоречивую реакцию в литературном сообществе: говорили о том, что не тех авторов читали со сцены. Мне немного грустно было за этим наблюдать. «Что, — думал, — писатели за люди такие! Что ни случится — скандал». Получается, что страсть к разрыву, к скандалам сильнее, чем даже прагматический интерес. Как раз на открытии прозвучали замечательные слова из Нобелевской лекции Бродского, где он говорил о том, что самое страшное преступление против литературы — это не цензура, не сжигание книг, а пренебрежение литературой. Мне кажется, что последние годы мы жили в ситуации пренебрежения литературой — пророчество Бродского странным образом сбылось.

Год литературы — это шанс ситуацию переломить, стратегически это мысль верная. Другое дело, чем она будет подкреплена. Для меня таким реальным подкреплением, которое формально не связано с Годом литературы, но хронологически с ним совпадает, стало то, что в школы в прошлом году вернули сочинение. Это, конечно, не совсем сочинение по литературе, в профессиональном учительском сообществе идут споры, каким оно должно быть, но все же это шаг в правильном направлении. Вне русской литературы невозможно наше воспитание в полном смысле этого слова. Отказавшись в последние 15–20 лет от литературы, мы сделали то, что даже большевики не делали, оторвав детей от русской классики. Год литературы как инициатива, идущая с самого верха, – некий позитивный сигнал. Надеюсь, что сочинения не заболтают, что оно так и останется, и Год литературы будет в этом смысле весомым аргументом.

А практически?

В практическом смысле — у нас в институте планируется ряд мероприятий, которые мы будем проводить и сами, и с другими профильными организациями, такими как Пушкинский музей, Дом русского зарубежья, Публичная библиотека Салтыкова-Щедрина в Санкт-Петербурге. Я хочу на площадке Литинститута собрать всех редакторов толстых журналов, чтобы они обсудили , провести совещание руководителей литературных объединений России.

Вообще присутствие литературы в обществе определяется двумя критериями – это школа и СМИ. Вот в школе что-то сдвинулось, а в СМИ пока нет: например, открытие Года литературы показывал канал «Культура», а не «Первый» или «Россия». «Культура» — замечательный канал, но если мы сравним его аудиторию с аудиторией «Первого»… Для меня это был тревожным сигналом — получается, что культура и литература находятся в некой интеллектуальной резервации. Я уверен, что открытие Года литературы в МХТ в прайм-тайм на Первом канале пошло бы прекрасно. То, что это не случилось, лично для меня очень печально. Но будем надеяться, что покажут закрытие, которое не станет закрытием литературы в России…

Преподаватель о школе:

Проходной балл и вступительные экзамены

Проходной балл на бюджетные места в Литературном институте для всех поступающих общий, он складывается из пяти вступительных испытаний. Как правило, на заочном факультете проходной балл меньше, чем на очном (в 2011 году — 261 балл против 362). Творческих направлений (семинаров) всего 7: проза, поэзия, литературная критика, драматургия, детская литература, очерк и публицистика, художественный перевод, который преподается только на очном факультете. Самым востребованным за последние два года стало направление прозы, меньше всего желающих, как обычно, приходит на литературную критику. Для поступления, помимо ЕГЭ по русскому языку и литературе, абитуриентам надо пройти творческий конкурс, написать творческий этюд и выдержать творческое собеседование.

Специализации с самой высокой стоимостью обучения за 4 года

Литературный работник, переводчик художественной литературы

Кафедра художественного перевода образовалась из «мастерской переводчиков», созданной в 1955 году и ставшей одной из первых в мире учебных мастерских, где системно готовили переводчиков художественной литературы. Сейчас на этой кафедре готовят переводчиков с четырех европейских языков — английского, французского, итальянского и немецкого. Среди изучаемых предметов — страноведение, мастерство художественного перевода, специфика редактирования.

Литературное творчество

Направления (проза, поэзия, критика и другие) относятся к специализации «литературный работник». Помимо базовых предметов для всех направлений, основу процесса обучения составляют творческий семинар, мастерские по прозе, поэзии, публицистике и т.д., которые ведут преподаватели кафедры литературного творчества.

Знаменитые преподаватели

Знаменитые выпускники

ФАЗИЛЬ ИСКАНДЕР

Прозаик и поэт
Что закончил: отделение поэзии

ЮЛИЯ ЛАТЫНИНА

Журналист и писатель
Что закончила: отделение художественного перевода

РОМАН СЕНЧИН

Прозаик, музыкант

МАРИЯ СТЕПАНОВА

Поэтесса, главный редактор OpenSpace.ru

АНАТОЛИЙ ГАВРИЛОВ

Прозаик
Что закончил: отделение прозы

ЮННА МОРИЦ

Поэтесса
Что закончила: отделение поэзии

3 важные новости последних лет

В начале апреля этого года был подписан указ, по которому творческим вузам, среди которых, конечно, и Литературный институт, в течение двух ближайших лет будет выделена государственная поддержка — почти 600 миллионов рублей.

В 2010 году Литературный институт совместно с Итальянским культурным центром в Москве учредил литературную премию «Радуга» для молодых литераторов из России и Италии. В фокусе премии — ранее не опубликованные рассказы на русском или итальянском языке от авторов не старше 35 лет. Победитель получает премию пять тысяч евро.

В 2010 году вышел третий том «Воспоминаний о Литературном институте». Трехтомник охватывает жизнь и историю создания института с 1933 года. Среди авторов воспоминаний, понятное дело, многие знаменитые выпускники и преподаватели.

Книжная лавка

При Литинституте существует знаменитая книжная лавка, куда наведываются не только студенты, но и библиофилы всего города, и куда часто отправляют студентов других гуманитарных вузов за книгами, которых не найти в обычных магазинах и библиотеках.

Роман Лошманов, редактор журнала «Афиша-Еда», выпускник Литинститута: «Это было что-то вроде нынешнего «Фаланстера», только гораздо компактнее. Литературоведческих книг там не было, но вообще всякие редкости попадались. Их приносили разные интересные личности в сумках. Было очень много книг из тех, что не продаются в крупных книжных, а все важные новинки появлялись там даже раньше «Москвы» и «Библио-глобуса». И стоили они дешевле».

Столовая

Столовая Литинститута, на первый взгляд, место из утопического мира. Там кормят бесплатно. Она располагается в помещении джазового клуба Forte, и владельцы в обмен за право аренды денег со студентов не берут. Правда, на этом утопия и заканчивается, так как такое право есть только у очников, а заочников оттуда обычно выпроваживают.

Роман Лошманов: «Чтобы поесть, нужно было получить талончик в деканате непосредственно во время обеда. Такая крошечная бумажка, которая не всякому и доставалась: прогульщиков лишали. Причем часто это было их единственное средство пропитания: в основном это были запойные чуваки, которые деньги видели только в руках тех, кто их угощал. Обед обычно выглядел так: жидкий суп из капусты, едва-едва половник, на второе — так называемое чахохбили (пара крошечных кусочков куриных ошметков в чем-то вроде томатного соуса) и бледный чай из огромной кастрюли».

Главное место тусовки

Одно из мест, где частенько можно встретить студентов Литинститута (помимо, конечно, «Макдоналдса» и фонтана напротив него), — супермаркет «Алые паруса» на Большой Бронной, куда студенты ходят есть и выпивать. На месте этого супермаркета раньше располагалось кафе «Копакабана» — знаковое место для Литинститута прошлых лет.

Роман Лошманов: «Там все сидели до, после и вместо лекций. На обед многие уходили туда, а не в столовую. Пили кофе в основном, курили и болтали. И ели пироги, это было самое вкусное там: с мясом, капустой, яблоками и так далее. Днем там процентов на девяносто посетителями были литинститутовцы — студенты, иногда преподаватели, а вечером туда и писатели заходили, из тех что рядом жили. Александр Кабаков вроде бывал».

Студенты о Литинституте

ИЛЬЯ ЛУДАНОВ
отделение прозы

«Для меня Литинститут — это возможность окунуться в околокультурную среду, поговорить со знающими людьми, выбрать из широкого круга чтения то необходимое, без чего стыдно начинать писать самому. Для кого-то — это возможность услышать разнообразные мнения, критику. Третьи пытаются в Литинституте понять, что вообще такое современная литература. Одно ясно — желающим получить хорошее филологическое образование там делать нечего. Место особое, со своей атмосферой, с удивительным веером индивидуальностей среди преподавателей и студентов. В Литинститут следует идти только людям, которым кажется, что они могут сделать что-то стоящее в области письменного художественного слова».

ИРИНА КОЛЕСНИКОВА
отделение литературной критики

«В наших дипломах будет стоять ироничная запись: «Литературный работник». Квалификация довольно сомнительная и туманная. Вывод один: нужно хорошо подумать, прежде чем решить подавать сюда документы. Здесь я получаю второе высшее образование, мое решение было принято осознанно, еще ни разу я о нем не пожалела. Учиться у нас нужно старательно, много писать, еще больше читать. Не потому, что за неуспеваемость могут отчислить, а потому, что жалко будет впустую потраченного времени. С нас требуют не просто знания текста, но и его понимания на интуитивном уровне. Мне очень нравится, что от нас ждут максимальной творческой отдачи, дело остается за малым - чтобы было что выразить».

Отделение очерка и публицистики

«Меня постоянно спрашивают: «Там реально учат писать книги?» Отвечаю: нет. С нуля — не учат. Но дают все необходимое для роста — если ты уже умеешь писать. Писателю нужна постоянная критика, а ее могут дать только люди, которые пишут сами, которые варятся в той же среде, и понимают, что ты делаешь, чего пытаешься достичь, что уже успел преодолеть. В Литинституте все это есть. Мастера и преподаватели, кстати, люди чрезвычайно харизматичные. Эти люди действительно умеют заинтересовать своим предметом, после многих лекций выходишь с мыслью: «Ну все, приду домой и прочитаю все-все книжки, которые называли». Много преподавателей из МГУ, это тоже служит весьма серьезным знаком качества».