Знакомство с героем. Основные мотивы повествования . Действие романа «Отцы и дети» начинается поздней весною. Дата указана исчерпывающе точно - 20 мая 1859 года. В этот день Николай Петрович Кирсанов, несмотря на то, что «солнце пекло», выехал к ближайшему постоялому двору. «Барин лет сорока с небольшим» готовится встретить сына. К тому моменту, когда мы знакомимся с ним, нетерпение отца достигло крайнего предела. Слуга, очевидно, устал «снисходительно ответствовать»: «Никак нет-с, не видать» ожидаемого экипажа. Да и как не радоваться! Аркадий хорошо сдал выпускные экзамены в университете и вышел «кандидатом» (высшее звание; более слабые получали диплом с надписью «действительный студент»).

Но Аркадий приехал не один, а с Евгением Базаровым, «добрым приятелем», студентом медицинской академии. Ему и предстоит стать главным действующим лицом; в деревенском доме Кирсановых представлять и говорить от имени своего поколения.

Неоспоримое в романе главенство Базарова нам дано осознать поначалу как меру влияния на своего друга. Следующая глава, описывающая обратный путь, это покажет. Дорога домой, в имение, которую предстоит проделать гостю - в тарантасе, отцу и сыну Кирсановым - в коляске, впереди.

Содержание третьей главы этим не исчерпывается. Два мотива начинают здесь звучать, как в музыкальном произведении, определяя тональность повествования. Вновь припомним дату встречи. Остается ровно год и девять месяцев до того, как был опубликован манифест об освобождении крестьян (так называемое «положение 19 февраля 1861 года»). За ним последовали радикальные изменения армии, суда… Реформы ознаменовали начало царствования Александра II. В глазах современников шестидесятые годы девятнадцатого века явились «эпохой великих реформ», давно ожидаемых. Эти реформы давно чаял писатель, написавший «Записки охотника», давший предшествовавшему роману название «Накануне».

В начале «Отцов и детей» перед нами знакомое по «Рудину» зрелище крестьянской нищеты: «…Деревеньки с низкими избенками под темными, часто до половины разметанными крышами (видно, в голодную зиму пришлось солому с крыш скотине кормить - О.Т.), и покривившиеся молотильные сарайчики с плетенными из хвороста стенами и зевающими воротищами возле опустелых гумен... Мужички встречались все обтерханные, на плохих клячонках...» В описании крестьянской бедности автор заставляет звучать новую ноту. Картину весеннего дня (который, как известно, год кормит) дополняют мужицкие телеги. Мужики «шибко катились» - «полагать надо, что в город. В кабак». Крепостные не могут изменить заведенный порядок. Они и не хотят трудиться при существующем положении, не верят своим хозяевам.

"Отцы и дети" показывают, что к концу пятидесятых годов перемены, собственно говоря, уже начались - «дело подвинулось вперед». Новое все активнее пробивает себе дорогу. Веяние времени изменяет отношения как личные, так и общие. Аркадий, любящий сын, чувствует к отцу «снисходительную нежность», «смешанную с ощущением какого-то тайного превосходства». Со своей стороны, Николай Петрович охвачен неподобающим главе семьи смущением. Почтенный вдовец, он просит сына не осудить свою новую привязанность, Фенечку. За краткий путь домой Аркадию предстоит выслушать еще множество новостей. Управитель сменился, дворня новая. Старые преданные слуги незаметно уходят (Николай Петрович сообщает про смерть нянюшки Егоровны). Их место занимают такие, как камердинер Петр - «человек новейшего, усовершенствованного поколения». Мы уже видели его щегольской наряд, были свидетелями свободного общения с барином. А Николай Петрович считает нужным пояснить, что камердинер уже отпущен на волю и служит по желанию. Да что люди! И дом, и усадьба, куда они сейчас въедут, тоже лишь недавно построены. Окрестным жителям они настолько непривычны, что поместье носит сразу три названия: «Марьино, Новая слободка тож, или, по крестьянскому наименованию, Бобылий хутор». Время требует еще более масштабных перемен. «Нет <…>, не богатый край этот <…>; нельзя, нельзя ему так остаться, преобразования необходимы <…>, но как их исполнить, как приступить?» - задумался с первых минут на родине Аркадий.

Параллельно начинает звучать другая тема. «Так размышлял Аркадий <…> а пока он размышлял, весна брала свое», - замечает всезнающий автор. Пока люди усиленно изменяют свою жизнь, в мире творится вечное чудо - возрождение природы. Оно воздействует на человека вне душного города, и с особой силой - на родной стороне. «Все кругом золотисто зеленело, все широко и мягко волновалось и лоснилось под тихим дыханием теплого ветерка, все - деревья, кусты и травы…» После долгой разлуки Аркадий полон восторга: «Какой здесь воздух! <…> Право, мне кажется, нигде в мире так не пахнет, как в здешних краях! Да и небо здесь…» Николай Петрович от души готов подтвердить мистическую власть родины: «Конечно <…>, ты здесь родился, тебе все должно казаться здесь чем-то особенным…» Но Аркадий вдруг фамильярно обрывает отца, словно и не сам затеял разговор: «Ну, папаша, это все равно, где бы человек ни родился». Прежде, чем так круто изменить тон и тему беседы, Аркадий, - гласит авторская ремарка, - «бросил косвенный взгляд назад». За ними же, мы помним, едет Базаров. Очевидно, его негативной реакции опасается младший Кирсанов. И опасается, мы увидим, недаром.

К категории вечного принадлежит искусство. С природой оно связано неразрывно. Спустя несколько минут Аркадий, наконец побежденный красотою весеннего дня, восклицает: «Но что за чудный день сегодня!» Отец его подхватывает, вспоминая строки Пушкина. Они приходятся особенно кстати: «Как грустно мне твое явленье…» Вдохновенно цитирующего Николая Петровича, Аркадия, который слушает «не без сочувствия», обрывает на этот раз Базаров. Он обращается к другу с прозаической просьбой: «…Пришли мне спичку, нечем трубку раскурить». Оба приятеля закуривают и пускают в волшебный весенний воздух клубы «заматерелого табаку».

К концу главы экипажи героев еще только «остановились перед крыльцом», но читателю многое уже ясно. Он догадался, вряд ли сбудутся надежды Николая Петровича «тесно сойтись» с сыном и «зажить на славу», без тревог и конфликтов. Становится понятно, что в будущем размолвки возможны. И не из личных побуждений. Автором намечен острый конфликт нового и вечного. Базаров, а вслед за ним Аркадий по каким-то причинам предпочитают не замечать этого вечного. Их новые взгляды своей резкостью напоминают «крепкий» запах табака и заставляют представителей старшего поколения «отворачивать нос» - «поневоле».

Сен 24 2015

В романе «Отцы и дети», помимо главной проблемы - проблемы отцов и детей, затрагивается и важный воп­рос о жизни предреформенной деревни, о судьбе рус­ского крестьянства. Дело в том, что свой И. С.Тургенев начинает с конкретной даты: «20 мая 1859 года…», которая указывает на то, что действие проис­ходит накануне отмены крепостного права. В самом начале повествования автором представле­на мрачная картина деревенских окрестностей с их увя­дающей природой и бытом: «Деревеньки, с низкими избенками под темными, часто до половины разметан­ными крышами». «Места, по которым они проезжали, не могли назваться живописными. Поля, все поля тяну­лись до самого небосклона, то вздымаясь, то опускаясь снова; кое-где виднелись небольшие леса и, усеянные редким и низким” кустарником, вились овраги, напоми­ная глазу их собственное изображение на старинных планах екатерининского времени…

Как нарочно, му­жички встречались все обтерханные, на плохих клячон­ках; как нищие в лохмотьях, стояли придорожные ра­киты с ободранною корой и обломанными ветвями; исхудалые, шершавые, словно обглоданные, коровы жад­но щипали траву по канавам…» По всему видно, что хозяйство крестьян приходит в упадок и пронизано нищетой: «покривившиеся моло­тильные сарайчики», «опустелые гумна», «обессилен­ные животные, словно вырванные all so ch. ru 2001 2005 из чьих-то грозных, смертоносных когтей…» И герой Тургенева, Аркадий, поражен и озабочен увиденным, «сердце его понемно­гу сжималось», и он думал: «Не богатый край этот, не поражает он ни довольством, ни трудолюбием. Нельзя, нельзя ему так остаться, преобразования необходи­мы». Картины красноречиво говорят о невыносимой нуж­де, голоде, разорении крестьян. Краткое описание де­ревни настолько впечатляет, что особых комментари­ев не требуется.

Автор старается показать сходство в том, что и природа, и деревня, и сам русский мужик-кре­стьянин дошли до последней стадии нищеты и разоре­ния, и не осталось от них ни былой силы, ни красоты, ни богатства. Друг Аркадия Базаров тоже замечает, что хозяйство Кирсановых оставляет желать лучшего: «…скот плохой и лошади разбитые. Строения тоже под­гуляли, и работники смотрят отъявленными ленивца­ми…» И, говоря народной мудростью, герой приходит к выводу, что «русский мужик Бога слопает».

Вообще, именно через восприятие Базарова Турге­нев представляет читателю русскую деревню и сущность простого парода. На протяжении всего романа обращается к этой теме, о чем мы узнаем из разговоров и споров Базарова. Герой гордится тем, что сто «дед зем­лю пахал», и этим самым показывает близость свою к простому народу. И именно он - как никто другой - понимает, что народу «даром не нужны» бесполезные слова вроде «либерализма», «прогресса» и им подобных, о которых так любит говорить Павел Петрович Кирса­нов. В то же время Базаров осуждает такие характерные для русского народа черты, как религиозность и суеве­рие. Павел Петрович возмущенно спорит с Базаровым, утверждая, что русский народ не такой, каким его вооб­ражает Базаров, он патриархальный и не может жить без веры. Базаров обвиняет Кирсанова в том, что он говорить с простым народом не умеет, а тот, в свою очередь, об­виняет Базарова в том, что он и говорит с народом, и презирает его одновременно.

И Базаров снова оказы­вается на высоте: он признает, что презирает, презира­ет, потому что грубейшее «суеверие душит» крестьянс­кую сущность, что «мужик рад самого себя обокрасть, чтобы только напиться дурману в кабаке». Таков печаль­ный итог всего сказанного, и, к сожалению, Базаров оказывается прав. Мысли Базарова, его боль за весь русский народ ока­зываются гораздо глубже мыслей и переживаний, испы­тываемых к крестьянству Аркадием, для которого свет­лое будущее России состоит в том, что «у последнего мужика будет такое же помещение», как белая изба ста­росты Филиппа. Для Базарова «белая изба» - далеко не решение всех крестьянских проблем и не свидетельство народного благоденствия. Герой с горечью осознает, что еще нескоро закончатся беды народные, но он не мень­ше других мечтает о том, что настанет светлое и сво­бодное время, когда простой русский мужик сможет вдохнуть полной грудью свежий воздух и спокойно тру­диться на собственное благо.

В романе «Отцы и дети», помимо главной проблемы проблемы отцов и детей, затрагивается и важный вопрос о жизни предреформенной деревни, о судьбе русского крестьянства. Дело в том, что свой роман И.С.Тургенев начинает с конкретной даты: «20 мая 1859 года...», которая указывает на то, что действие происходит накануне отмены крепостного права. В самом начале повествования автором представлена мрачная картина деревенских окрестностей с их увядающей природой и бытом: «Деревеньки, с низкими избенками под темными, часто до половины разметанными крышами». «Места, по которым они проезжали, не могли назваться живописными. Поля, все поля тянулись до самого небосклона, то вздымаясь, то опускаясь снова; кое-где виднелись небольшие леса и, усеянные редким и низким" кустарником, вились овраги, напоминая глазу их собственное изображение на старинных планах екатерининского времени... Как нарочно, мужички встречались все обтерханные, на плохих клячонках; как нищие в лохмотьях, стояли придорожные ракиты с ободранною корой и обломанными ветвями; исхудалые, шершавые, словно обглоданные, коровы жадно щипали траву по канавам...» По всему видно, что хозяйство крестьян приходит в упадок и пронизано нищетой: «покривившиеся молотильные сарайчики», «опустелые гумна», «обессиленные животные, словно вырванные all so ch . ru 2001 2005 из чьих-то грозных, смертоносных когтей...» И герой Тургенева, Аркадий, поражен и озабочен увиденным, «сердце его понемногу сжималось», и он думал: «Не богатый край этот, не поражает он ни довольством, ни трудолюбием. Нельзя, нельзя ему так остаться, преобразования необходимы». Картины красноречиво говорят о невыносимой нужде, голоде, разорении крестьян. Краткое описание деревни настолько впечатляет, что особых комментариев не требуется. Автор старается показать сходство в том, что и природа, и деревня, и сам русский мужик-крестьянин дошли до последней стадии нищеты и разорения, и не осталось от них ни былой силы, ни красоты, ни богатства. Друг Аркадия Базаров тоже замечает, что хозяйство Кирсановых оставляет желать лучшего: «...скот плохой и лошади разбитые. Строения тоже подгуляли, и работники смотрят отъявленными ленивцами...» И, говоря народной мудростью, герой приходит к выводу, что «русский мужик Бога слопает». Вообще, именно через восприятие Базарова Тургенев представляет читателю русскую деревню и сущность простого парода. На протяжении всего романа автор обращается к этой теме, о чем мы узнаем из разговоров и споров Базарова. Герой гордится тем, что сто «дед землю пахал», и этим самым показывает близость свою к простому народу. И именно он как никто другой понимает, что народу «даром не нужны» бесполезные слова вроде «либерализма», «прогресса» и им подобных, о которых так любит говорить Павел Петрович Кирсанов. В то же время Базаров осуждает такие характерные для русского народа черты, как религиозность и суеверие. Павел Петрович возмущенно спорит с Базаровым, утверждая, что русский народ не такой, каким его воображает Базаров, он патриархальный и не может жить без веры. Базаров обвиняет Кирсанова в том, что он говорить с простым народом не умеет, а тот, в свою очередь, обвиняет Базарова в том, что он и говорит с народом, и презирает его одновременно. И Базаров снова оказывается на высоте: он признает, что презирает, презирает, потому что грубейшее «суеверие душит» крестьянскую сущность, что «мужик рад самого себя обокрасть, чтобы только напиться дурману в кабаке». Таков печальный итог всего сказанного, и, к сожалению, Базаров оказывается прав. Мысли Базарова, его боль за весь русский народ оказываются гораздо глубже мыслей и переживаний, испытываемых к крестьянству Аркадием, для которого светлое будущее России состоит в том, что «у последнего мужика будет такое же помещение», как белая изба старосты Филиппа. Для Базарова «белая изба» далеко не решение всех крестьянских проблем и не свидетельство народного благоденствия. Герой с горечью осознает, что еще нескоро закончатся беды народные, но он не меньше других мечтает о том, что настанет светлое и свободное время, когда простой русский мужик сможет вдохнуть полной грудью свежий воздух и спокойно трудиться на собственное благо.

МОУ Краснинская СОШ
Сообщение по литературе:

Выполнила ученица 10 класса Шек Екатерина.
Положение крестьян
в романе
"Отцы и дети"15

До революции большинство писателей и поэтов были представителями дворянства, так как дворянство являлось средоточием культуры и духовной жизни России. И у каждого дворянина была своя усадьба, свое родовое гнездо. Естественно, что писатели не обошли стороной проблемы своих родителей, своей маленькой родины. Описание дворянской усадьбы мы можем встретить у Пушкина в "Евгении Онегине", у Гончарова в "Обломове", у Тургенева в "Дворянском гнезде" и, конечно, в "Отцах и детях".

Наибольшее развитие тема дворянской усадьбы получает у Гоголя в "Мертвых душах". Он связывает возрождение России с приведением в порядок дворянских хозяйств. Но со времен Гоголя до тургеневских положение имений в стране не изменилось.

В романе "Отцы и дети" мы встречаем описание трех дворянских усадеб: Марьино, Никольское и небольшое имение Базарова.

Состояние дворянской усадьбы в основном зависит от ее хозяина. Поэтому, говоря о дворянской усадьбе, необходимо сказать и о людях, ее населяющих, а не только об архитектуре, природе и состоянии хозяйства.

В самом начале романа автор описывает родовое гнездо Аркадия Кирсанова. Печальную картину можно увидеть: поля, поля, низкие кустарники - все серое, неприглядное, мужики оборванные, крыши покосившиеся, все свидетельствует не в пользу хозяина. Вся усадьба состоит из нового деревянного дома, выкрашенного серой краской и покрытого железной красной крышей, который стоит на ровном и голом поле, службы и фермы, пруда с соленой водой, сада с плохо растущими деревьями и крестьянских деревенек. Лучше всего прижилась у Николая Петровича беседка из сиреней и акаций. Эти сирени и акации свидетельствуют о чистоте его души. А саму беседку можно сравнить с "храмом уединенного размышления" у Манилова. В отношениях с крестьянами у Николая Петровича не все складывается как надо - они обленились, и приказчик - большой плут. Но Николая Петровича нельзя осуждать, он все-таки старается что-то сделать для улучшения своего хозяйства. Жизнь в доме Николая Петровича проходит размеренно, без потрясений. Все конфликты хозяин сглаживает как может. Крестьяне под стать хозяину, мягкие, даже ленивые. В доме Николая Петровича лишними являются люди с характером: Павел Петрович и Базаров.

После свадьбы Аркадий, сын Николая Петровича, принялся сам за хозяйство. Он оказался более приспособленным к практической деятельности, и "ферма" начала приносить доход. Этим автор хочет показать, что усадьбу можно вырвать из упадка молодыми силами и умом, он, как и Гоголь, предлагает свой путь спасения. То же самое происходит и в Обломовке у Гончарова: стоит появиться молодому практичному хозяину, как он заражает энтузиазмом мужиков или просто заставляет их действовать, а не спать. Усадьба Одинцовой полностью отражает характер хозяйки. Темные деревья сада, аллея стриженых елок - все дышит холодностью и расчетом, строгим порядком жизни Одинцовой. Дом ее стоит на пологом открытом холме, словно показывает, как она неприступна. По архитектуре он красивее дома Кирсанова, был задуман в Александровском стиле, но этот дом выкрашен желтой краской, что напоминает тюрьму (ограничение свободы). Даже церковь была похожа на строгого могучего воина. Единственным местом, свободным от строгих устоев, был портик, заросший кустами, где можно было ощущать невидимое движение жизни. Этого портика боится Одинцова, так как увидела в нем ужа. Внутреннее убранство поражает своей строгостью, даже запах в доме - как в министерском учреждении. Строгостью, надменностью и старомодностью дышат все вещи и даже лакеи. У Одинцовой в доме жили по раз и навсегда заведенному порядку: чай - утром в 8 часов, до завтрака каждый занимался чем хотел, перед обедом общество сходилось для беседы и чтения, вечер посвящали прогулке, игре в карты или музыке, ровно в половине одиннадцатого хозяйка уходила спать. Такой же порядок можно увидеть в доме Дарьи Михайловны Ласунской, что так смущало Рудина и к чему никак не мог привыкнуть Базаров. На примере этой усадьбы можно рассмотреть другой тип помещика России, тех, у которых вся жизнь проходит по плану и "катится словно по рельсам". Зато Одинцова управляет хозяйством, и крестьяне у нее поставлены на оброк.

Самое скромное и бедненькое имение в "Отцах и детях" у Василия Ивановича Базарова. Оно даже не столько принадлежит ему, сколько его жене, обедневшей дворянке. Им принадлежала небольшая деревушка и господский домик, с соломенной крышей и шестью маленькими комнатками, флигелем же служила баня. Зато этот крошечный уголок гораздо ближе к природе, чем имения Кирсанова и Одинцовой. Маленький домик окружен березовой рощей. Именно в имении своего отца Базаров впервые ощущает себя ничтожным по сравнению с окружающим миром. Мужики в этой деревне были немного распущенны, но добры. Василий Иванович жил не за счет доходов от своей деревни, а за счет лечения людей.

Из описания дворянских усадеб в произведении "Отцы и дети" можно сделать вывод, что они приходили в упадок, в них жили люди, отрезанные от Петербурга и от всего остального мира. Это своего рода Обломовки - тихие, спокойные, сонные уголки, где жизнь почти не движется. Но автор надеется на лучшее, может быть, он, как и Гоголь, хотел показать способы возрождения России, а для этого нужны люди с сильной волей и глубоким умом. Хотя даже Аркадий, которого нельзя назвать человеком с сильной волей, смог справиться со своим хозяйством.

«Но, будучи неверующим, дед вовсе не отличался либерализмом: он все-таки был крепостником. Крестьяне и дворовые состояли у него в полнейшей рабской покорности. Выйти из-под его воли никому и в голову не могло придти. Не исполнить его приказания считалось такой же виной, как исполнить его по-своему. Я сам бывал свидетелем, как провинившийся получал зуботычины, не смея сойти с своего места, моргнуть глазом. Промолвить словечко, он должен был стоически выдерживать наказание, сопровождаемое внушительно бранными словами. Справедливость требует, однако же, заметить, что эта безапелляционная власть умерялась в глазах дворового не одним лишь сознанием действительной провинности, но и убеждением в превосходстве деда как хозяина, хорошо разумевшего и свое, и чужое дело. Дворовые понимали, что требования и взыскания барина происходили от его рачительности. Благодаря ему они были грамотны и знали разные ремесла, так как дед, при постоянной, почти безвыездной жизни в деревне, имел надобность в своем коновале, своем садовнику, кузнеце, столяре, даже в живописце и часовщике. Ремесла служили каждому из дворовых средством для личных заработков. Притом все они пользовались хорошим положением, не в пример соседским дворням, плохо одетым и не имевшим ни кола, ни двора собственного. По этой причине они и мирились с бесконтрольной властью помещика, находя, что она все-таки вознаграждается его деятельной рачительностью об их пользе».

Источник: А. Д. Галахов. Записки человека. М., 1999 г. — С.44

«Странные бывали у нашего помещика причины для того, чтобы увеличивать оброк. Однажды помещик и с супругою приехал в нашу слободу. По обыкновению, богатые крестьяне, одетые празднично, явились к нему с поклоном и различными дарами, тут же были женщины и девицы, все разряженные и украшенные жемчугом. Барыня с любопытством все рассматривала и потом, обратясь к своему мужу, сказала: «У наших крестьян такие нарядные платья и украшения, должно быть, они очень богаты и им ничего не стоит платить нам оброк». Недолго думая, помещик тут же увеличил сумму оброка. Потом дошло до того, что на каждую ревизскую душу падало, вместе с мирскими расходами, свыше 100 рублей ассигнациями оброка. У нас в слободе числилось до 1840 ревизских душ. Но не все одинаково способны к платежу, например. Крестьянин богатый, но ему приходилось платить за одну или две души, а другой бедный, и у него 5 или 6 ревизских душ. Были престарелые или увечные, отданы в рекруты и беглые, которых налицо не состояло, но за которых следовало платить оброк. Помещик всего этого не хотел знать и требовал, чтобы назначенный им оброк был ему представлен сполна. Тогда делали раскладку оброка на богатых и зажиточных плательщиков. Таким образом выходило, что, например, мы с отцом платили оброка свыше 5 000 рублей ассигнациями в год.

Один из крестьян нашего господина, … Прохоров, имел в деревне небольшой дом и на незначительную сумму торговал в Москве красным товаром. Торговля его была незавидна. Он ходил в овчинном тулупе и вообще казался человеком небогатым. В 1815 г. Прохоров предложил своему господину отпустить его на волю за небольшую сумму, с тем, что эти деньги будут за него вносить будто бы московские купцы. Барин изъявил на то согласие. После того Прохор купил в Москве большой каменный дом, отделал его богато и тут же построил обширную фабрику. Раз как-то этот Прохоров встретился в Москве Со своим бывшим господином и пригласил его к себе в гости. Барин пришел и немало дивился, смотря на прекрасный дом и фабрику Прохорова, очень сожалел, что отпустил от себя такого человека, и дал себе слово впредь никого из своих крестьян не отпускать на свободу. Так и сделал».